Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века - стр. 82

Следует признать, что среди йеменитов было немало весьма гибких людей, которые легко находили компромисс со своими принципами и которые сохраняли должности и при йеменитах, и при кайситах, преданно служа своим хозяевам. К таким людям можно отнести кельбита Бишра. Их становилось все больше, по мере того как моральные принципы приобретали все большую либеральность, а преданность своему племени уступала место честолюбию и жажде обогащения. Бишр, назначенный наместником Африки кайситом Язидом II, послал одного из своих соплеменников, по имени Анбаса, в Испанию, чтобы собрать двойную дань с христиан этой страны. Но когда на трон взошел йеменит Хишам, Бишр послал Яхью, другого своего соплеменника, с приказом вернуть христианам все, что было у них несправедливо изъято. Христианский автор того времени отметил, что этот «ужасный правитель» использовал жестокие средства, чтобы заставить мусульман вернуть то, что им не принадлежало.

Но в целом йемениты были мягче своих противников, если говорить об обращении с покоренными народами, а значит, население их меньше ненавидело. Народы Африки – особенно агломерация разнородных элементов, которую арабы обнаружили распространившейся от Египта до Атлантики; этих людей называли берберами, – явно предпочитали йеменитов. Страбон уже давно отметил, что берберы во многих отношениях похожи на арабов. Они вели кочевой образ жизни в рамках определенных границ, как сыны Исмаила, их методы ведения военных действий совпадали с военной практикой бедуинов. Об этом писал Муса ибн Мусайр, сыгравший большую роль в их покорении. Как и арабы, берберы с незапамятных времен привыкли к независимости – власть Рима распространялась только на побережье. И они имели такую же политическую организацию, как бедуины, а именно демократию, сдерживаемую влиянием патрицианских семейств. Следовательно, арабы встретили в берберах более грозного противника, чем наемные войска и угнетенные подданные Персии и Византийской империи. За победой обычно следовало кровавое поражение. Не успели арабские завоеватели пересечь страну и достичь берегов Атлантики на севере Марокко, как их войска были окружены и разгромлены ордами, бесчисленными, как песчинки в пустыне. «Завоевание Африки невозможно, – писал правитель халифу Абд аль-Малику. – Едва успеваешь уничтожить одно берберское племя, как его место тут же занимает другое». Тем не менее арабы, несмотря на сложность предприятия, а может быть, даже благодаря ей – ведь они на каждом шагу встречались с препятствиями, преодоление которых любой ценой являлось для них делом чести, – продолжали завоевания с отвагой и беспрецедентным упорством. Через семьдесят лет ужасной войны африканцы покорились – они согласились сложить оружие при условии, что над ними никто не будет глумиться и к ним будут относиться не как к завоеванному народу, а как к братьям. Горе тому, кто посмеет оскорбить их. С глупой гордыней кайсит Язид ибн Аби Муслим, бывший секретарь Хаджаджа, попробовал обращаться с берберами как с рабами. Его убили, а халифу Язиду II, хотя он и был кайситом, хватило благоразумия не требовать наказания убийц, а послать кельбита управлять провинцией.