Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века - стр. 73

Абд аль-Малик назначил Хаджаджа. Тот, находившийся в Медине, когда узнал о назначении, немедленно направился в Куфу. Это было в декабре 694 года. Его сопровождало только двенадцать человек. По прибытии он направился в мечеть, где собралось население, предупрежденное о его прибытии. Он вошел, с мечом на поясе, держа в руке лук. Его лицо было частично скрыто свободными складками тюрбана. Поднявшись на кафедру, он направил неуверенный блуждающий взгляд на собравшихся – Хаджадж был близорук – и некоторое время хранил молчание. Посчитав затянувшееся молчание признаком нерешительности, горожане вознегодовали. Пусть они не были отважны в делах, но в речах всегда оставались дерзкими и вызывающими, особенно когда выпадал случай оскорбить правителя. «Будь они неладны, эти Омейяды, доверяющие управление нашей провинцией идиотам!» – воскликнул один. А другой, не мудрствуя лукаво, предложил бросить камень в голову нового правителя. В это время Хаджадж нарушил молчание, которое столь упорно хранил. Новатор в ораторском искусстве, как и в государственной деятельности, он начал свою речь не с привычного восхваления Бога и пророка. Сдвинув тюрбан, закрывавший его лицо, он неожиданно начал читать стихотворение древнего поэта Сухайма ибн Васила:

– Я восходящее солнце. Я преодолею все препятствия. Да будет известно, мне достаточно всего лишь открыть себя. – Сделав паузу, он продолжил медленно и торжественно: – Мне известно, что головы созрели для урожая. А кто жнец? Я – жнец. Между тюрбанами и бородами, которые закрывают грудь, я вижу кровь – кровь!

Далее он продолжил речь немного живее:

– Клянусь Аллахом, люди Ирака, я не тот, кто бежит от грозного взгляда. И я не подобен верблюду, который скачет галопом, напуганный грохотом пустого бурдюка. Чтобы определить возраст коня и его пригодность к работе, смотрят на его зубы. Мои зубы тоже были осмотрены – зубы мудрости на месте. Предводитель правоверных достал стрелы из колчана, разложил их и внимательно осмотрел каждую. Они все выдержали испытание, но он выбрал самую остро заточенную и прочную. Эта стрела – я. Вот почему он послал меня к вам. Долгое время вы шли по тропе анархии и мятежа. Но теперь – в этом я могу поклясться – я буду относиться к вам, как к терновым кустам, которые люди собирают для топлива и связывают в вязанки. Я буду наносить вам удары, как погонщик бьет верблюдов, остающихся на пастбище, когда другие собираются в табун. Запомните, я всегда делаю то, что говорю, выполняю то, что наметил. Видя след на песке, я всегда нахожу, кому он принадлежит. Предводитель правоверных приказал мне выдать вам плату и отправить на поле боя, где вы должны сражаться под командованием Мухаллаба. Даю вам на подготовку три дня. Клянусь всем святым, как только эти три дня истекут, я обезглавлю каждого, кто не тронется в путь. А теперь, юноша, зачитай письмо халифа.