Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века - стр. 2

Что касается свободы, ни один человек на земле не унаследовал ее больше, чем бедуин. «Я не признаю никакого хозяина, – утверждает он, – кроме Владыки мироздания». А свобода, которой он пользуется, имеет так мало ограничений, что по сравнению с ней доктрины наших самых продвинутых радикалов становятся максимами деспотизма. В цивилизованных государствах то или иное правительство является необходимым и неизбежным злом – злом, которое есть непременное условие добра. А бедуин легко обходится без него. Да, у каждого племени есть выбранный вождь; но этот вождь – просто влиятельная личность. Его уважают, к его советам прислушиваются, особенно если он хороший оратор и умеет говорить экспромтом. Но он не имеет права отдавать приказы. Он не только не получает жалованья: от него ждут, а иногда даже он вынужден, подчиняясь общественному мнению, помогать бедным, делить с друзьями бакшиш, который получает, и предлагать путникам более щедрое гостеприимство, чем могут себе позволить другие члены племени. Он обязан постоянно консультироваться с советом племени, который состоит из глав семейств, входящих в клан. Без согласия этого собрания нельзя объявить войну, заключить мир и даже разбить лагерь.

Титул шейх, даваемый племенем одному из своих членов, зачастую немногим больше, чем пустой комплимент. Это публичное признание заслуг, уважения, которым пользуется этот человек, формальное свидетельство того, что его получатель – способнейший, храбрейший и самый щедрый из них, больше всех заботящийся о благополучии племени. Мубаррад приводит цитату: «Мы не даем этот титул человеку, – говорит араб древности, – если он не отдал нам все, что имеет, если он не позволил нам растоптать ногами все, что ему дорого, и не оказал нам услуги, которых мы ждем от рабов».

Довольно часто власть вождя настолько ограничена, что почти незаметна. По утверждению Мубаррада, Арабу, современника Мухаммеда, однажды спросили, как он стал вождем племени. Сначала он отрицал, что занимал этот пост, но потом ответил: «Когда на долю моих соплеменников выпали невзгоды, я дал им денег; когда один из них совершил проступок, я заплатил за него штраф; я укрепил свой авторитет, благодаря доверию самых отзывчивых членов племени. Тех моих товарищей, которые не могут сделать столько же, уважают меньше; те, кто может сделать столько же, – моя ровня; тех, кто может сделать больше, ценят больше». Тогда, как и сейчас, вождя можно было сместить, если он не способен занимать этот пост или среди соплеменников найдется другой человек, более храбрый и щедрый.