Матушкины цветочки - стр. 15
Наконец кончились наставления всем, включая маленькую Павлочку. Детишки вереницей потянулись к папе под благословение. Получив его, побежали к себе.
Последней медленно идёт Лида. Не дойдя до комнаты, вдруг возвращается.
– Папа! Я обязательно буду бороться со своим главным грехом! Только я забыла – с каким?
Лепесток второй
Отпетая кукла
На сей раз Родя с Лидой дома вдвоём, не считая меня (Роде четыре года, Лиде – два с половиной). Оборудовали детскую комнату под церковь. Родион надел свою розовую ризу. Даже сделал из воды и хлеба причастие. А Лидочка – многодетная мама. Собрала своих и чужих кукол, надела им платочки и всех принесла на «службу».
А служба идёт. Вот Родик вышел причащать, и Лида одну за другой подносит своих кукольных деток. Я на кухне слышу, как довольно долго длится это действие. Осталась последняя кукла с синими волосами, новая, дорогая, только недавно подаренная дедушкой. Лидочка интенсивно её трясёт и не подходит к причастию.
– Ты что? – спрашивает Родион.
– Она пачет.
– Почему плачет? Причащать не буду, пока не успокоишь.
На какое-то время воцаряется тишина.
– Ну как?
– Всё пачет.
– Ну, успокой.
Спустя пять минут.
– Что?
– Всё пачет.
– Тогда ложь (клади. – Прим. авт.). Отпевать буду.
Из комнаты раздаётся протяжное «Со святыми упокой», и вот оба выбегают ко мне на кухню и буквально брякают об стол коробку с синеволосой куклой.
– Что вы мне тут бросили? Уберите сейчас же!
– Это мы её похоронили. Нам некогда, мы ещё службу не закончили.
Убирая вечером коробку с куклой, я вдруг обнаружила, что голова её почти отвалилась. Резиновая шея лопнула так, что и не заклеить. Постояв немного с коробкой в руках, я понесла её на помойку «хоронить», пока дети спят.
Лепесток третий
Богословы
Уже вечер. Дети легли спать в кроватки. У меня наступило время, когда я могу с большей эффективностью заняться делами. Я у «рабочего станка» – на кухне. У Роди с Лидой в темноте идёт тихое перешёптывание на волнующие темы. Родя:
– Лида! А я решил больше не грешить.
– Здорово, Родя!
– Ну и ты не греши.
– А я не могу, всё грешу, – вздыхает кроткая Лидочка.
– Вот я не буду грешить, – развивает тему Родион, – и у меня крылья вырастут.
– Как у ангела?
– Как у ангела!
– Ой, здорово! И в церковь опаздывать не будешь.
Молчание. Вздох Лиды. Родя переходит в наступление:
– А ты тоже возьми и не греши.
– Не могу я.
– А тогда окажешься в аду. Там страшно и огонь горит.
– А может, там не так страшно?
– Попадёшь – узнаешь! – отрезает Родя, и, спустя немного времени, я слышу ровное дыхание двух моих спящих богословов.
Лепесток четвёртый