Матрица жизни на Земле - стр. 28
Думая на эту тему, я понимал, что в исторических исследованиях, особенно там, где предмет исследований касается глубочайшей древности, не может быть абсолютно достоверных фактов и только косвенные сведения и даже очень и очень косвенные сведения могут служить чем-то вроде фактов, по которым можно воспроизвести… хоть в той или иной степени воспроизвести… хоть чуть-чуть воспроизвести столь интересную для нас глубочайшую древность, и хоть в той или иной степени… хоть чуть-чуть… ответить на вопрос – кто мы? Ведь мы, люди, не Боги, и мы не можем заглянуть в прошлое через мощный барьер нашего сознания, которое защищает нас, детей божьих, от того, чтобы мы не стали слишком прозорливыми и умными и не свихнулись от нахлынувшего на нас ума, идущего от самого Бога. Быть туповатым приятнее: сидишь себе на земле, ловишь рыбу, например, и считаешь себя почти Богом, когда насаживаешь червя на крючок, и даже не задумываешься над тем, что этот извивающийся от боли и страха червяк был в прошлой жизни жадным богатеем, а ты, насаживающий червяка, был все-таки приличным человеком… поэтому именно ты насаживаешь его… в этой жизни… на крючок.
Пусть не точно, пусть кое-как, пусть хоть чуть-чуть, пусть предположительно, но нам все же удалось прорисовать некоторые штрихи в картине постпотопного созидания человека на Тибете, в Городе Богов. Но один вопрос, причем очень важный вопрос, оставался открытым. А был он таким – для чего была произведена колоссальная работа по строительству огромного числа пирамид, монументов и зеркал времени в Городе Богов, ведь основные работы по клонированию постпотопного человека шли, по нашей гипотезе, под землей, в Шамбале?
Короче говоря, присутствие в этом месте пирамид, монументов и зеркал времени никак не укладывалось в нашу гипотезу.
– Почему, почему, почему? – часто спрашивал я сам себя.
Невозможность ответить на этот вопрос мучила меня. В душе моей скрежетало, и я, стараясь найти ответ, часто подсаживался к огню, чтобы был лучше слышен шепот интуиции. Но интуиция шептала только одно – непонятное одно – «новый человек», «новый человек», «новый человек»…
Что-то порой всколыхивалось внутри, и я даже начинал вычерчивать логические цепочки, отслеживая, например, линию апокалипсисов на Земле, но… какой-то звонок или какой-то занудный голос входящего в мой кабинет человека: «О, Эрнст, ты, я вижу, отдыхаешь!» – уводил меня от начинающей прослеживаться логической цепочки, возвратиться к которой потом было так трудно, так трудно!
Я, естественно, не мирился со всем этим и долбил, долбил и долбил своими мозгами то, что можно было назвать «не знаю что».