Матрица жизни на Земле - стр. 10
Заместитель генерального директора Центра по международным вопросам Хуснутдинов Анис Хатыпович, которому водители дали прозвище «министр иностранных дел»
– Интересно! – возбужденно проговорил я.
– Прозрачненькая, короче говоря, шеф, – продолжал Юрий Иванович, – прозревать никак не хотела. Слепой ей хотелось оставаться, но… зрячей в других мирах. А невестка, немка эта, настаивала, чтобы она, старуха, вилкой самостоятельно в тарелке кондыхалась. Боялась, что она совсем прозрачной от старости и голода станет. А старуха все не ела и не ела, только иногда виски или водку выпивала натощак, чтобы с иными мирами навеселе общаться и им, обитателям других миров, интересной казаться. Короче говоря, стремилась старуха в другие миры, ой как стремилась! Но ей не дала сделать это невестка ее, немка-то, ее ковыряние вилкой в тарелке беспокоило больше всего. А о других мирах она, невестка-то, и не знала, не знает и, по причине своей приземленности, не хочет знать. Короче говоря, боится прозрачненькая, австриячка эта, по нормальному прозреть, потому что ей, прозрачненькой-то, уж больно другие миры понравились, куда она, прозрачненькая, уж больно стремится, что даже вилкой не хочет по тарелке водить.
Э. М.: Это были первые попытки осознания того, что существует альтернативное зрение, когда люди видят не глазами, а чем-то другим… лбом (третий глаз), висками и даже затылком.
– Интересно! – снова проговорил я.
– У меня по этому поводу вот какие мысли появились, шеф! – посмотрел на меня Юрий Иванович. – Причиной того, что ее тело, австриячки-то, прозрачненьким стало, является не только то, что у нее от старости бестелесный дух начал проступать, но и то, что может ее тело начало в другие прозрачные миры переходить.
– Ну вы уж это слишком загнули, Юрий Иванович! – вставился в разговор Андрей Князев. – Науке такие факты неизвестны!
– А что такое наука?! Что такое наука?! – взъерошился Юрий Иванович. – Академики-то, которые сами от возраста уже прозрачненькими стали, до своего полного истления будут утверждать, что истиной последней инстанции будет только то, что они когда-то, когда еще прозрачными не были, на тетрадных листах чугунным пером, которое макалось в чернильницу, написали.
– Почему именно на тетрадных листах? – удивился Андрей Князев.
– Да это к слову.
Прозрачненькая
– Хорошо бы расспросить более подробно, прозрачненькую-то… австриячку! – вмешался в разговор я. – Но она только что после операции, наркоз еще не отошел. Кстати, давайте позовем Аниса Хатыповича! Таня, позвони ему, пожалуйста!