Матильда - стр. 40
Пока одни воины, встав полукругом, прощались с побратимами, другие следили за рекой, боясь нападения. Миголь со Спарберианом, наследным принцем Фрайгарии, (что в переводе с местного языка означало Королевство Леса), получившим имя от имени покойного отца, тоже были здесь, став сопричастными к судьбам людей отдавших за них жизнь. Девушка и мальчик стояли, взявшись за руки, словно боясь разжать их и потеряться уже навсегда. Совсем недавно они не подозревали о существовании друг друга и вдруг стали единственными людьми на земле, заботящимися друг о друге, ведь весь остальной мир был против них. Эти места таили в себе опасность, и островитяне, воздав должное павшим, продолжили путь. Когда одни спали, другие гребли, уходя всё дальше от острова обглоданного ветром черепа, туда, где их ждали новые битвы и новые испытания.
***
Чем ближе становились земли Фрайгарии, тем заметнее менялся пейзаж, и на смену ландшафту полупустыни медленно и словно неохотно шла лесостепь. Всё чаще на горизонте появлялись дубовые рощи, где у корней вековых деревьев в поисках прошлогодних желудей рылись дикие свиньи. Сосновый бор своей величественной вечнозелёной кроной нависал над песчаным обрывом правого берега, а ровное полотно левого теперь частенько рассекали заросшие лесом овраги.
Фрайгария встала на путь объединения окрестных земель в одно королевство, но покойный Владыка не рассчитал своих сил. Чтобы заручиться поддержкой местной знати он испортил отношения с Виенором, но не смог долго лавировать между интересами враждебных кланов. Жители Фрайгарии говорили на разных диалектах одного языка и мало отличались друг от друга. Ввиду внешней опасности, угрожавшей им с севера или юга, они вынужденно объединялись, но как только угроза исчезала, былые противоречия снова брали верх. Вдоль южной границы шёл тянущийся на многие мили высокий насыпной ров, по вершине которого ездили конные воины, наблюдая за бескрайней равниной, и в случае тревоги дым горящих костров оповещал сторожевые отряды о нападении.
Разрисованные боевой раскраской степняки опустошительной лавиной сметали всё со своего пути, уничтожая посевы, сжигая поселения колонистов, угоняя жителей, которых либо продавали в рабство, либо съедали. Эта проблема являлась общей бедой, и вожди формально объединённых племён понимали необходимость общего противодействия, выделяя воинов для охраны границы и золото на их нужды, а также для укрепления валов. На севере существовали примерно те же проблемы, разве что племена, противостоящие фрайгарцам, не были объединены и нападали поодиночке, грабя и угоняя в плен жителей. Эти люди жили в чаще густых лесов, стоящих непроходимой стеной на их рубежах. Много лет назад они пришли откуда-то с севера и разительно отличались от южных соседей, хотя бы тем, что заметно отставали от них в развитии, не имея письменности, не зная счёта дальше десятка и оставляя вместо летописей наскальные рисунки. Верили дикари-северяне в почти тоже, что и фрайгарцы: в богов грома и молний, света и тьмы, только звали их по-другому. То были невысокие коренастые люди, тела которых, как мужчин, так и многих женщин густо заросли рыжеватыми волосами. У некоторых особей слабого пола этого странного племени волосы росли не только на теле, но и на лице подобием светлых усиков и бородки. Говорили, что половина из них имеет как женские половые органы, так и мужские, но было ли это правдой, никто толком не знал.