Математика на раздевание - стр. 29
– К чему этот цирк, Ася? Если бы я захотел тебя раздеть, то сделал бы это сам.
Она смотрит прямо, слишком поздно смущается и краснеет. Но держит себя в руках и произносит слова твердо:
– А чего вы хотели от глупой малолетки? Разумных решений? Там, возле кинотеатра, мне показалось, что вы со мной флиртовали. Не только тогда, меня не оставляет это ощущение. И это страшно испугало. А потом я увидела вас с вашей девушкой – и с ней вы вели себя совсем иначе. Это нормально, что я захотела выцарапать ей глаза? Зато чуть сердце не выпрыгнуло от ее шутки – о том, что вас на меня потянуло.
– Сейчас я понимаю еще меньше, – говорю честно и всеми силами стараюсь на нее не смотреть. Но все равно кошусь, нет никаких сил, чтобы эти короткие взгляды остановить. – Ты пытаешься проверить, запал я на тебя или нет?
– Наверное… – краснеет еще сильнее. – Или увидеть, как вы поступите. А вдруг вам даже выгодно, чтобы нас застукали вместе в таком двусмысленном положении? Тогда отец заставит вас на мне жениться. Может быть.
Во мне зреет истерика, это она клокочет в горле. И я понятия не имею, почему все еще на эту маленькую стервочку не ору в полную глотку. Если Куприянов меня здесь застанет с его полуголой дочерью, то вернее первый вариант – кастрация. И больше он меня к ней близко не подпустит. И теперь бы не подпустил, мы просто с Жориком сумели обойти его большим кругом. Однако говорю я о другом:
– Жениться? Ася, я не собираюсь жениться ни на тебе, ни на Ире, ни на ком вообще. С какого перепуга мне хотеть жениться на девчонке, которую я полтора месяца знаю?
И она вдруг выдыхает, даже неожиданная улыбка проявляется на ее губах:
– Ну тогда хоть одно сомнение можно на ваш счет вычеркнуть. Я вам не нужна для выгодного брака. Осталось выяснить, нужна ли вообще.
Дурацкая проверка, безумная логика – такое случается с людьми, у которых проблемы в математике. Ася просто поддалась какой-то гормональной буре. А я продолжаю пялиться на ее бюстгальтер, жадно проникая взглядом дальше. Встряхиваюсь. Если я за это кружево и проберусь, то точно без риска быть увиденным ее поваром или домработницей. Резко подаюсь к двери и надеюсь, что моя эрекция в широких брюках не так очевидна.
– Оденься, – бросаю я. – А я ухожу. Хватит с меня на сегодня математики.
Она не останавливает. Ей так стыдно, что она даже шага вслед за мной не делает.
Дома три часа ору в стену. Потом остервенело дрочу в душе. Еду в зал, где меня от партнера по спаррингу оттаскивают за волосы. Эта красивая, избалованная дрянь – полная дура, творит первое, что пришло в голову, о последствиях не думает. Но от осознания мне становится еще паршивее: Ася не просто так потеряла все ориентиры, она в прямом смысле приревновала меня к Ирке. Именно поэтому я никогда не связываюсь с малолетками: они сами не знают, что и зачем делают. А уж если влюбляются – сжигают все вокруг к собачьим чертям. У первой страсти границ не предполагается.