Мать, тревога и смерть. Комплекс трагической смерти - стр. 17
Любовь и сексуальность. Между смертью и любовью явно существуют определенные связи. Желание соединиться с человеком, любимым при жизни, – одна из них. Другая связь – пожертвование своей жизнью во имя любви к стране, семье, другу или приверженности принципам и идеалам. Hocking (31) говорит о смерти как о «цене любви» в рождении новых поколений, а Бердяев (52) комментирует его слова, заявляя, что такая идея может принадлежать только стадному уму, который знает только одно лекарство против смерти – рождение. Победа рождения над смертью не имеет ничего общего с человеческой индивидуальностью и, таким образом, является иллюзией.
Кто-то может испытывать подсознательное желание смерти, чтобы обрести любовь в этой жизни, а не следующей. Эта идея кажется парадоксальной и труднообъяснимой, но только не в сознании ребенка. Ребенок отвергаемый враждебной матерью убежден, что ему не стоит существовать, так как мать хочет его смерти. Своей смертью он надеется успокоить ее и приобрести ее расположение. Представление о том, что потребность в любви может быть удовлетворена только через смерть особенно устойчиво в сознании женщин. Материнская любовь – это награда смерти.
Некоторые думают о смерти как о любви не в чувственном смысле и не в смысле достижения цели, а в самом прямом значении. Sparkenbroke (40) относился к смерти так, как другие мужчины относятся к любви; понятие «любовь» для него имело окончательность смерти. (Это не то же самое, что любовь к смерти у Романтиков.)
Мучительность осознания человеческой смертности кроется не только в мыслях о собственной кончине, но и в потере любимых и даже в смерти посторонних. Бердяев (53) признается в «жгучем желании вернуть жизнь всем тем, кто умер». Marcel (54) убежден в том, что человек не может примириться со смертью потому, что искренней любви сопутствует желание бессмертия для своего любимого. Binswanger приписывает бессмертие самим любовным отношениям, так как смерть не может поколебать веру в любовь; любовь способна пережить все временное, она – вечна.
Некоторые философские заявления о любви и смерти трудны для понимания. Трудно понять природу связи в следующем утверждении Бердяева (52):
«… жизнь не только в своей слабости, но и в своей силе, интенсивности и сверхизобилии тесно связана со смертью. … Это проявляется в любви, которая всегда связана со смертью. Страсть, т. е. выражение высочайшей интенсивности жизни, всегда содержит в себе опасность смерти. Тот, кто приемлет любовь во всей ее ошеломляющей силе и трагедии, приемлет смерть.… В эротической любви интенсивность жизни достигает высочайшего пика и ведет к уничтожению и смерти».