Мать сыра земля - стр. 51
– Поосторожней, – охранник отодвинулся и смерил Моргота угрожающим взглядом.
– А ну-ка позови своего управляющего, – Моргот затянулся и выдохнул дым охраннику в лицо. – К тебе клиент привел четверых детей, а тебе, значит, рожи их не понравились? Или эта завлекалка стоит здесь не для того, чтоб детишки издалека сбегались смотреть на ваши бутерброды?
Моргот ткнул рыжего клоуна пальцем в живот, так что тот покачнулся.
– Кооператив «Слеза ребенка». Дети плачут, а родители платят, – проворчал он. – Мульт такой был, про поросенка, помнишь?
Охранник ничего не сказал и молча вернулся через стеклянные двери на свое место. Тогда нам казалось, что он испугался Моргота, на самом же деле он боялся потерять работу – клиентов у «Рональда» было маловато, да и политику ресторанчика Моргот обрисовал довольно точно.
– Моргот, мы что, пойдем в «Рональд»? – Первуня раскрыл рот.
– А что нам теперь остается? – Моргот затушил окурок в цветочном горшке с высоким фикусом и полез в карман посчитать деньги. – Но я бы с большим удовольствием разгрохал им пару стекол.
Мы закричали «ура» и ринулись в двери, едва не срывая их с петель.
Моргот взял нам четыре детских обеда с игрушками – тогда в них вкладывали дешевые трансформеры, но даже мы с Бубликом (довольно взрослые) не считали себя разочарованными. Моргот велел девушке на кассе проверить, чтобы все игрушки были разными, и она не посмела отказать. И колу он велел налить безо льда, чем сильно нас расстроил.
– Ну почему, Моргот? – заныл Силя. – Со льдом же лучше!
– Цыц! Водички я тебе дома налью.
– Ну Моргот! Без льда в бутылках продается.
И он уступил.
– Ладно, черт с вами. Девушка! Насыпьте им льда! Чтоб вы им подавились.
Еще он взял нам по рожку с мороженым и по хрустящему пирожку с вишней.
– А тебе, Моргот? – поинтересовался внимательный Бублик – больше никто не заметил, что себе Моргот не взял ничего.
– Я этого дерьма не ем, – он поморщился и спросил у девушки: – А выпить у вас нечего?
– К сожалению, только безалкогольные напитки, – ее широкий оскал изобразил улыбку.
– Не надо мне так улыбаться, я никому не скажу, что вы не были со мной приветливы, – Моргот кинул на стойку несколько скомканных купюр и добавил мелочи, порывшись в кармане.
Мы пировали, сидя за блестящим столиком: шурша льдом, сосали колу через полосатые соломинки с гофрированным изгибом; дрались за наггетсы и картошку фри, макая ее в соус; кусали друг у друга гамбургеры, которые Моргот так презрительно обозвал «бутербродами»; жевали пирожки, подбирая с подносов сыпавшиеся хрустящие корочки и слизывая со стола вишневое варенье, капавшее с другой стороны пирожка. Мы были счастливы.