Мать сыра земля - стр. 33
– Я даже не знаю, о чем со мной можно поговорить… Я вчера оказалась тут случайно, я вообще не хотела сюда идти. Это все Виталис, ему же невозможно отказать! Заехал к отцу в управление на ночь глядя и потащил меня сюда… Шеф не хотел меня отпускать, но Виталис и слушать его не стал. Я вчера прокляла тот день, когда сказала ему о том, что рисую.
– А ты рисуешь? – Моргот поднял брови.
– Я закончила художественное училище, – вздохнула она, приподняв и опустив покатые плечики, – но ведь сейчас работу не найти… И раньше-то было тяжело, а сейчас художники совсем никому не нужны. Мой отец был другом семьи Кошевых, и дядя Лео взял меня к себе.
– Как-как ты его назвала? – Моргот прыснул. – Дядя Лео? Это превосходно!
Она засмеялась вместе с ним – натянуто и скованно. Ее нужно было напоить, чтобы она перестала смущаться, и Моргот шепнул официантке, что в мартини пора добавлять водку. После четвертого бокала Стася смеялась непринужденно и болтала без умолку. Впрочем, болтала она очень мило – Моргота нисколько не раздражало.
– Послушай, так ты будешь говорить со мной или нет? – спросила она, когда в кафе потянулся народ.
– А я что делаю? – Моргот поднял брови.
– Ну, я думала – у тебя ко мне какое-то дело, – она улыбнулась, и на лице ее появилось что-то таинственное.
Моргот, конечно, всем своим видом старался убедить ее в том, что она ему всего лишь понравилась, но говорить об этом вслух не входило в его планы. Он неопределенно повел бровями и тоже напустил на себя таинственность. Как будто бы предлагал ей угадать, какое дело привело его сюда.
– Это, конечно, смешно… – она игриво прикусила нижнюю губу, – но вчера мне показалось, что ты… Ты не бойся, я никому об этом не скажу… Мне показалось, что ты из Сопротивления…
Моргот и в этом не стал ее разубеждать.
– А что, тебе так хотелось встретиться с кем-нибудь из Сопротивления?
Он представил ее с калашниковым наперевес и едва не рассмеялся.
– Я не знаю… Мне кажется, в Сопротивлении очень много по-настоящему честных людей. Чистых… Которые не думают о том, как разбогатеть. Разве это не благородно – рисковать жизнью за свои убеждения?
– Наверное, – Моргот пожал плечами.
– Мне кажется… они, конечно, заблуждаются… и, конечно, приносят много вреда людям, но они, по крайней мере, думают не о себе.
– Ты не разделяешь их убеждений?
– Я не знаю. Я ничего не понимаю. С одной стороны, режим Лунича был чудовищным. Если вспомнить, сколько людей он отправил за решетку, сколько расстрелял…
– Ты присутствовала при расстрелах?
– Нет, конечно, но цифры, которые обнародовали… Это ужасно, я и представить себе не могла, что творилось здесь на самом деле! Я хотела убить его собственными руками, когда нам все о нем рассказали!