Мать-одиночка, или (не)ходите, девки, замуж! - стр. 29
— А, точно. Энтомолог. А это, кстати, мой друг — Герман Столяров. Вот такой мужик!
И показал большой палец вверх. Ну-ну...
— А это, — Вадим указал на Машу, — Мой новый повар Мария...как вас по батюшке? Я что-то запамятовал.
— Васильевна она. Щербакова Мария Васильевна. Была.
— Федорова. Федорова Мария Петровна.
— Прости, все время путаю имя твоего благословенного отца, пусть земля ему будет пухом, - издевательски протянул я и почти сразу об этом пожалел.
Хотя нет, Петр таким знатным козлом был, что люди должны об этом знать. И главное у нее так лицо вытянулось, как будто для нее это стало каким-то открытием. Ну-ну…
— О! Так вы знакомы? Серьезно? Какая удача. Потом расскажешь о вашем знакомстве, — подмигнул Вадим и потащил Щербакову на кухню.
А я вместо того, чтобы просто промолчать, не смог не вставить свои пять копеек. Так она меня что-то задела, взбудоражила, Щербакова эта несчастная! Вся какая-то запыханная, всклокоченная. Где она, та самая девочка с косичками в летнем сарафане? Где оставила свои косы?
Там же видимо, где ты свою юность...Писал ведь ей, хоть бы на одно письмо ответила...
Эх, Маша-Маша...
— Не знал, что ты повар... ты же вроде на актрису уезжала учиться, — усмехнулся, когда они уже почти вышли за порог комнаты. Не смог промолчать. Захотелось побольнее уколоть ее за те не отвеченные письма.
Щербакова вспыхнула вдруг, видно было как задели ее мои слова, приоткрыла ротик, закрыла его, раздула ноздри и все-таки выпалила на одном дыхании:
— Я о тебе тоже многого не знала, не знаю и знать не хочу. — сердито ответила она.
Ну да, Маша, лучше тебе не знать обо мне ничего, чтобы локти не искусать в кровь.
Жизнь всех и все по местам расставляет.
Вот и Маша тоже теперь живет так, как заслуживает — я в этом ни капельки не сомневаюсь.
***
10 лет назад
— Маня, Манюня...я билеты купил. В кино.
Маша опять почему-то казалась зареванной.
— Не хочу...пойдем к тебе?
Я приобнял ее хрупкую маленькую фигурку и прижал к себе покрепче.
— Опять орал, да? Орал? Сильно?
— Еще как, — Маша буквально влепилась в мои объятия, то и дело всхлипывая. Почувствовал, как рубашка становится мокрой от ее слез. Моя Машка и плачет? Да если бы кто другой обидел-башку бы открутил. А тут вроде как папаша её...неправильно это, не по-пацански. Да и она не даст, она-то его любит вроде как. И он её тоже любит — вот до сих пор никак пуповину не перережет.
Дядя Вася почему-то с самого начала меня невзлюбил. Сразу ей так и сказал «выбрось этого щенка из головы, я тебе породистого кобеля найду». Она, конечно, промолчала. Мне ни слова, ни полуслова не сказала, да я сам тогда услышал.