Мать Мария - стр. 8

Тогда же она сказала:

И это означало, что Елизавета Юрьевна переросла заботу о реализации собственной души и теперешней ее заботой становится выход из себя и забота о реализации душ ближних.

Она почуяла, что способом вылепливания «единого образа» своей жизни должно стать разрушение всякого своего образа.

Стяжание бессмертия идет через нестяжание для себя, но положение себя за других, подобно Христу, который сделал это своей кровью за всех людей.

«Великим и единственным подвигоположником мирского делания был Христос, сын Божий, сошедший в мир, воплотившийся в мире весь, целиком, без всякого как бы резерва для своего Божества. Он истощил себя, и Его истощение есть единственный пример для нашего пути. Всем своим Богочеловечеством был Он в мире, а не какими-то вторичными своими свойствами. "Сие есть Кровь Моя, за вы изливаемая", – вся, до капли изливаемая. В таинстве Евхаристии Христос отдал Себя, Свое Богочеловеческое тело миру, или иначе – Он сочетал мир в приобщении этому Богочеловеческому Телу, сделал его Богочеловечеством. Христова любовь не умеет себя мерить и не умеет беречь себя. Христос и апостолов не учил такой бережливой оглядке в любви, и не мог учить, потому что они были приобщены Им Евхаристической жертве, стали Телом Христовым и тем самым были отданы на заклание миру» («Мистика человекообщения»).

Эту статью она напишет позднее, когда станет носить монашеский клобук, но слова вызревали уже сейчас. Время написания цикла «Покаяние» – середина 20-х годов. Елизавета Юрьевна уже в эмиграции, во Франции с тремя детьми и мужем Д. Е. Скобцовым.

Конец ознакомительного фрагмента.