Мать лжи - стр. 59

– Мне не удалось его хорошенько рассмотреть.

Орлад немного подумал над вопросом и спросил:

– Мне казалось, ты спишь с Ингельд?

Художник стал краснее, чем подбородок Ваэльса.

– Я вовсе не это имел в виду!

– А что тогда?

– Священный Сьену! У него такая потрясающая добрая улыбка.

Орлад сдался. Он совсем ничего не понимал.

– Риск того не стоит, Бена. Снерфрик иногда играет в эти игры, но если предложить что-нибудь подобное Ваэльсу, он разорвет тебя на части.

Бенард насупился.

– Ты и правда вызволил Фабию из подземелья? – спросил его брат.

– Нет. Это было не подземелье, и тебе все равно не понять, как я это сделал.

Если Бенард был странный, то Свидетель Дантио пугал Орлада.

– Фабия хочет, чтобы я сопровождал ее в Селебру, где она надеется получить корону.

– Венец, – поправил Дантио.

– Все равно. Для этого понадобится разрешение клятвопреступника Арбанерика?

Прорицатель грустно улыбнулся.

– Уверен, он будет счастлив тебе помочь. Все, что направлено против Стралга, его вполне устраивает. А Кавотти использует вас обоих, пусть и не так, как тебе бы хотелось.

Орлад подумал, уж не потешается ли над ним Дантио.

– Ты пойдешь с нами?

– Я бы с радостью, но сейчас уже поздно перебираться через Границу. Любой снегопад вас задержит. А если не успеете за тридцать дней, то не успеете вовсе.

– Без риска ни одно дело не обходится.

– Слова истинного Героя. Беда в том, что у меня, возможно, нет и тридцати дней.

– Потому что ты соврал Салтайе? Ты не шутил насчет проклятия?

Прорицатель взглянул на Орлада черными глазами – такими же, как у него.

– Весть очень быстро доберется до Бергашамма, и как только Старейшая ЛеЭмбер узнает, что я нарушил условия договора, она меня проклянет. И я умру.

– Сразу?

– За нескольких дней.

– Ты просто упадешь замертво и все? – со скептическим видом спросил Орлад.

Все знали, что священный Веру может ударить в человека молнией, но не по заказу же.

Дантио горько рассмеялся.

– Упасть замертво было бы легко. Лучше тебе не знать подробностей.

– Напугать Героя непросто.

– Да? Ну, хорошо. Известно, что, когда Старейшая предает анафеме Свидетельницу, богиня отнимает у провинившейся все чувства. Я ослепну, оглохну, не смогу ощущать вкус и запах, вообще ничего не буду ощущать. Вскоре я сойду с ума, оказавшись запертым внутри собственного черепа. Я буду кричать, но не услышу своих криков. Я буду метаться и биться обо все подряд, но не испытаю боли. В конце концов я умру от жажды, потому что разучусь глотать.

– Это ужасно!

– Суровая кара удерживает нас от злоупотребления дарами богини. Абсолютная мудрость идет рука об руку с абсолютным соблазном.