Мать лжи - стр. 26
– Никогда! Вы превратите город в поле боя. Разве вы не понимаете, что моего мужа все эти годы называли трусом, лакеем и подхалимом, потому что он отдал свое счастье и мое ради спасения Селебры? У него получилось. Наш город выжил, в то время как другие погибли, хотя многие до сих пор не желают признать его правоту. А теперь вы хотите, чтобы я все это вышвырнула вон?
Верист метнул в нее сердитый взгляд, а потом на мгновение замер, словно к чему-то прислушиваясь.
– Мне пора идти.
Он сбросил капюшон. Медный ошейник в сочетании с безупречными чертами лица казался еще большей мерзостью, чем обычно.
Поверят ли вигелиане в безумную историю Чайза о том, что Кавотти во дворце? Впрочем, ему нет необходимости называть имя Мятежника, достаточно сказать, что там объявился верист-флоренгианин. Они знают Чайза и ни на секунду не усомнятся в его словах.
Они уже наверняка спешат сюда.
– Ваш муж поступил так, как считал нужным, леди, чтобы помешать веристам разграбить Селебру, как они поступили с Нелиной. Но я предлагаю вам гарнизон, который будет вас защищать. По вашей просьбе.
– И кто тогда будет править Селеброй? Собаки окажутся хуже волков. – И что станет с заложникам, которых удерживает Стралг, что станет с ее детьми? – Пятнадцать лет назад Стралг показал нам, что веристы могут карабкаться по стенам, точно крысы.
– Теперь эти стены защищают другие веристы, миледи. Я не решился штурмовать Миону, поскольку он был там.
– Нет, но вы ее сожгли! А он спалит дотла Селебру. Нет! Нет! Никогда! Уходите! Если бы я не была уверена в том, что Чайз отправился к людям Стралга, я бы сама это сделала. Уходите!
Где-то в глубине дворца послышался лай.
Мятежник фыркнул.
– Слышите? Возмутительно! Мне было приятно побеседовать с вами, дорогая леди. Надо чаще это делать. Поговорите с Советом и, если передумаете, подайте сигнал. Самое заметное место в городе – купол храма Веслих. Он наверняка загажен птицами.
– Уходите! – Она слышала, что кто-то бежит к залу, и их было много. – Уходите! Уходите! Уходите!
– Его нужно почистить. Если вы передумаете, поставьте леса вокруг купола, словно решили привести его в порядок. Это и будет сигналом. Тогда мы войдем в город. – Он схватил ее за плечи и отодвинул в сторону, словно ребенка. – А теперь мне действительно пора. Не стойте на дороге, женщина, иначе вас затопчут.
Он схватил ее руку, поцеловал и, выскочив из зала, помчался по террасе.
Тут она сообразила, куда он побежал, но этот путь был закрыт.
– Плотина утыкана ножами! – крикнула она.
И повернулась, услышав у себя за спиной шум. Три… четыре огромных зверя толпились в дверях зала. Они рычали, брызгали слюной и скребли когтями по плиткам. Она успела разглядеть медные ошейники, прячущиеся под серебристыми гривами, когда они промчались по залу и выскочили наружу – так молниеносно, что она едва успела за ними взглядом, а ветер всколыхнул ее платье. Снова раздался скрежет когтей и воинственный рык: звери увидели свою добычу и скрылись, перепрыгнув через балюстраду.