Мать лжи - стр. 10
Дицерно нахмурился, поскольку всю жизнь ненавидел сплетни.
– Весной ему стало намного хуже. Благодаря священной Синаре он несколько раз появлялся на людях, но ходят слухи, что за это целитель поплатился жизнью. С тех пор во дворец не вошел ни один синарист, хотя мне известно, что так решил сам дож. Если вы хотите что-то обсудить с вашей благородной матушкой, я сообщу ей о вашем приезде. Разумеется, я помогу вам встретиться и с леди Оливией.
– У вас есть ученики во дворце?
– Да, мне оказана такая честь.
Даже сейчас он не собирался говорить Кавотти больше, чем считал необходимым.
– Например, мальчик Чайз.
Старик кивнул.
– Ему сейчас… четырнадцать?
И снова наставник кивнул, но без улыбки и принятой в подобных случаях похвалы, что не делало ученику большой чести.
– Кто унаследует трон дожа, когда его потребует к себе Древнейшая?
– Вам прекрасно известно, что решение принимает Совет Старейшин, милорд, – холодно ответил Дицерно. – Возможно, вам следует обсудить эту тему с вашей благородной матушкой.
Вряд ли этот вопрос понравится леди Оливии.
– Мой ошейник… – Кавотти потянулся к груде одежды, которую Дицерно вынул из чудесной корзинки, и достал коричневый плащ с капюшоном, какие носят налисты. В корзине оказалась и туника, но она была велика. – Как вы смогли раздобыть все это за такое короткое время? Вы ведь не ожидали моего прихода и думали, что на встречу явится кто-то другой. Наставник, разве не вы учили меня, что чрезмерная скромность – разновидность высокомерия?
В темных глазах, прятавшихся среди морщин, загорелись веселые искорки.
– А еще я учил вас словам поэта Гиево: «Тот, кто слишком сильно надеется, пусть привыкает к разочарованиям». На сей раз я не разочарован.
– Наставник, священный Демерн объявил: «Тот, кто лжет, заявляя, что принадлежит к чужой гильдии, совершает преступление. Изображать последователя культа – святотатство, и карается продажей в рабство», – произнес Кавотти монотонным голосом ученика, вызубрившего урок. Он искренне удивился, когда на губах Дицерно заиграла улыбка.
– Однако этот закон не относится к исполнению высшего долга, в частности четвертого. Разве ты не понимаешь, что, если во дворце увидят ошейник, твою жизнь заберет Древнейшая?
– Да, и еще я считаю, что мой визит во дворец продиктован клятвой служить дожу, хотя, возможно, у него на сей счет будет иное мнение. Я исполняю и второй высший долг. Видите, как хорошо вы меня выучили?
– А что скажешь о первом долге?
Кавотти громко рассмеялся.
– Ну и хитрец же вы! – Он снова заговорил монотонным голосом примерного ученика: – Наставник, закон гласит: «Первый долг любого смертного – чтить богов и повиноваться им». – Под пиратской бородой его губы растянулись в улыбке. – Глава первая, пункт первый. Но если смертный является генотеистом, он должен отдавать предпочтение постулатам того бога, которого избрал. Ведь так говорится в первой главе?