Мастера афоризма. Мудрость и остроумие от Возрождения до наших дней - стр. 34

Совет оскорбителен – не потому, что изобличает не замеченную нами ошибку, а потому, что другие, оказывается, знают нас не хуже, чем мы сами.

Стоит ли жизнь того, чтобы жить? Это вопрос для эмбриона, не для мужчины.

Стыд – это страх перед людьми, совесть – страх перед Богом.

Супружество таит в себе немало мучений, но целибат не таит в себе никаких удовольствий.

Счастье – ничто, если о нем не знают другие; и очень немного – если ему не завидуют.

Сэр, я никогда не оскорблю человека, даже если он читает мне свою трагедию.

Так как писать умели главным образом мужчины, все несчастья на свете были приписаны женщинам.

То, что написано без труда, обычно читается без удовольствия.

Только полные идиоты пишут не ради денег.

Тот, кого автор спрашивает, какого он мнения о его книге, подвергается пытке и не обязан говорить правду.

У меня есть две очень серьезные причины не публиковать список моих подписчиков: во-первых, я потерял все имена; во-вторых, я потерял все деньги.

Удовольствие, которое доставляет нам хороший собеседник, вовсе не зависит ни от его знаний, ни от его добродетели.

Цитаты из античных авторов – пароль образованных людей по всему свету.

Человек весьма склонен жаловаться на неблагодарность тех, кто его перерос.

Человек предпочтет, чтобы о нем рассказывали сто неправд, чем одну неприятную правду.

Человек, который гостит у другого неделю, на неделю превращает его в раба.

Человеческому уму свойственно перелетать не от удовольствия к удовольствию, а от надежды к надежде.

Чем больше я узнаю людей, тем меньше ожидаю от них.

Чтобы усилить свой аргумент, нужно повысить голос.

Я живу, чтобы писать, и пишу, чтобы жить.

Я терпеть не могу человечество, потому что считаю себя одним из лучших его представителей и знаю, насколько я плох.

Я скорее доверю свои деньги безрукому, который физически не может украсть, чем человеку с самыми высокими принципами.

Я сторонюсь от бесед с человеком, который написал больше, чем прочитал.

Язык есть одежда мысли.

Ах, какой превосходной комедией был бы этот мир, не будь у нас в ней своей роли!

Бог! Ведь это просто слово, один обыкновенный слог для объяснения существования мира.

В истории любого народа найдется немало страниц, которые были бы великолепны, будь они правдой.

Все, что обычно, – просто; но не все, что просто, – обычно. Оригинальность не исключает простоты.

Добродетель прекрасная вещь; и злые и добрые отзываются о ней хорошо. Ибо она выгодна для первых и для вторых.