Мастер Зеркал I - стр. 6

Я взял ночник и, держа его на вытянутой руке, выглянул в окно. Под окном лежала россыпь разнокалиберных костей, перевитых серым бинтом. Поодаль валялся череп. В глазницах его было темно. Значит, умруна я таки упокоил. Теперь в борьбе за обладание девичьими прелестями у меня конкурентов нет.

А дальше всё пошло, как по маслу. Всхлипывающую девчонку я подобрал в коридоре и вернул в комнату. Окно закрыл, а то ещё кто-нибудь в гости залезет. Усадил пострадавшую на кровать, обнял и долго успокаивал, поглаживая. Незаметно поглаживания стали взаимными и совсем перестали быть успокаивающими, а потом как-то и вовсе сменились другими, весьма активными действиями.

В результате, я не выспался. Совсем не выспался. Потому, что всю ночь не спал. Но я не жалуюсь. И не жалею. Совсем даже напротив.

А спустя несколько дней я уже входил в ворота Фиуссы, города, стоявшего на самой границе Пустошей. Поскольку я не имел ни денег, ни родственников, ни знакомых, ни покровителей, то для меня была одна дорога. Стать студентом местного городского училища-интерната, где готовили молодёжь к службе в частях Ордена Паладинов Почившего Бога, сражавшегося с демонами и порождениями Пустошей.

[1] В это время эманации Инферно по каким-то причинам резко усиливаются, и те, кто в эти дни находится на территории Пустошей, становятся жертвами мощных и воздействующих на все органы чувств галлюцинаций. Особо чувствительные люди, даже находясь вне Пустошей могут быть подвержены этой напасти.

Утро добрым не бывает. Это знают все. И моё мучительное пробуждение ещё одно тому подтверждение. Этой ночью мой сон то и дело прерывался, и я приходил в себя, весь покрытый липким потом, жадно глотая воздух. Как будто в этом сне я плавал под поверхностью тёмных вод священной Жёлтой реки, пытаясь поймать молодого водяного дракона за скользкий хвост, покрытый мелкой радужной чешуёй,

Сразу, как только я заснул, моё сознание провалилось в то самое пространство сна, где я снова и снова пытался вспомнить, кто я, откуда я, зачем я. Мой сон водил меня по кругу. Казалось, только руку протяни, и схватишь кончик нити, потянув за которую размотаешь весь этот таинственный клубок и обретёшь пропавшую память о более, чем пятнадцати годах своей жизни, украденную непонятно кем и непонятно, с какими целями. Но кончик нити снова ускользал, издевательски касаясь внешней стороны ладони протянутой к нему руки.

В результате я просто проспал утренние занятия и успел только к третьей лекции. Как только я вошел на территорию, где располагались учебные корпуса, то заметил, что навстречу мне идут два приятеля, не разлей вода. Ребята были по-крестьянски основательные, хотя звёзд с неба и не хватали, но на своём третьем, выпускном курсе, они были у преподавателей на хорошем счету. Точка соприкосновения с ними у меня была всего одна, но серьёзная. Дело в том, что они были начинающими лутерами, и через них я пытался пристроиться в одну с ними команду. Дело это было денежное, но опасное для жизни и не особенно приветствуемое в нашем учебном заведении. Хотя, если наниматься простым кнехтом-демоноборцем в Орден, то там продолжительность жизни тоже не шибко большая, а условия существования в орденских казармах не в пример хуже, чем у лутеров, у которых водились денежки, и, поэтому, они многое могли себе позволить.