Мастер побега - стр. 28
У Рэма отлегло от сердца. «Не это важно…»
– А… а… слуги? – слово «прислуга» он не желал выговаривать. По большому счету, его отец двадцать лет был в прислуге у семьи Гаруту.
– Егерь, кучер и компаньонка матери уехали вместе с родителями. Дворецкому я разрешила навестить сестру. Горничная включила горелку и делает вид, что не спит, ожидая меня. Но на самом деле давно спит. Мы ее взяли из деревни, и она привыкла ложиться рано. Если мне понадобится разогреть ужин, она встанет. Но мне не понадобится. А сторож выпустил собак и спит, даже не делая вида, что не спит. Отца-то нет. Если я позвоню, сторож встанет и откроет ворота. Но я не позвоню.
С этими словами Дана вынула из сумочки ключ и дважды скрипнула его бородкой в старинном замке. Открылась калитка.
«В моем городе их обворовали бы моментально. Столица…»
– А собаки? – спохватился Рэм.
– Они умные, – успокоила его Дана.
«И очень любят дурачатину», – подумал Рэм, делая первый шаг в сторону особняка.
Рэм взял Дану под руку, будто именно он защищал ее, а не наоборот.
Когда до крыльца с пандусом и балюстрадой оставалось не более десятка шагов, сзади послышалось шумное дыхание: «Пых-пых-пых!» – и скребот когтей по булыжнику.
– Не оборачивайся. Иди спокойно, – сказала Дана. Чудовище за спиной громко сапнуло и чем-то зазвенело. Бубенец у него, что ли, на ошейнике?
– Давай, давай сюда, Гача! Моя хорошая! Моя девочка! Хор-рошая собака…
Чудовище издало довольное поскуливание. Видно, Дана знает, где потрепать его для-ради удовольствия. Потом оно негромко зарычало пробным рыком.
– Гача, фу! Это свой, Гача! Сидеть. Свой, я сказала! Свой! Вот молодец, хор-рошая собака…
Опять пыхтение, сап, звяканье, скулеж, какое-то невнятное всхрюкивание… и когтяной скребот начал понемногу удаляться.
– Не беспокойся, это очень умная собака.
– А я и не беспокоился, – ответил Рэм, смахивая со лба пот.
Они зашли в дом.
Мраморные колонны, мраморные поручни у лестницы наверх, мраморные фигуры льва и орла близ ее подножия. «Вот это, значит, кто был на гербе – орел…»
– Свет только здесь, внизу. Держи меня за руку и не заблудишься.
Они поднялись по лестнице.
– Или тебе нужно больше света?
– Мне нужно то, что будет удобным для тебя.
Быстрое прикосновение губ к щеке.
– Ну, тогда.. извини, пожалуйста, не стану зажигать… Может быть, ты есть хочешь? Вообще-то мы можем…
– Шутишь?
Смущенное молчание было ему ответом. Смущение – такая странная субстанция! Его не видно и не слышно, но каким-то чудом ощущается, что оно есть.
«Ей все же не очень-то удобно. Спят там горничная со сторожем или не спят».