Машина до Килиманджаро (сборник) - стр. 32
– Знаю, – ответила она. – Все вокруг мне теперь кажется странным, переменившимся. Я не понимаю. Почему-то вдруг мне захотелось убежать отсюда.
– Может, сон виноват? Я с блондинкой, и внезапная смерть?
– Да прекрати же, – взмолилась она. – Нельзя так говорить о смерти!
Она прижалась к нему:
– Если бы я только знала, в чем дело.
– Не бойся, – он погладил ее. – Я не дам тебя в обиду.
– Все дело в тебе, а не во мне, – прошептала она. – Мне показалось, ты устал от меня и бросил меня.
– Зачем же? Я люблю тебя.
– Я такая глупая, – она натянуто рассмеялась. – Боже, какая же я глупая.
Они тихо лежали под солнечным небом.
– Знаешь, – проговорил он задумчиво, – я что-то тоже почувствовал. Здесь что-то изменилось. Что-то не так.
– Хорошо, что ты тоже это понял.
Он сонно покачал головой, чуть улыбнулся, зажмурился, поглощая солнце.
– Мы сходим с ума, – бормотал он, – мы сумасшедшие. Оба.
Морские волны мягко касались берега, трижды.
Настал полдень. Солнце нещадно палило в небе. Горячие, блестящие белые яхты качались в водах гавани. Ветер принес запах жареного мяса с луком. Песок шелестел, причудливо растекался узорами, как огромное плавящееся зеркало.
Слышно было, как тихо звучит радио. Они лежали на песке, как две темных стрелы, неподвижно, настороженно прислушиваясь. Чуть трепетали их ресницы, и языки касались пересохших губ. Соленый пот выступал на бровях, но его тотчас иссушало солнце.
Не открывая глаз, мужчина поднял голову, словно услышал что-то.
Радио вздохнуло.
Он опустил голову, но ненадолго.
Она почувствовала, что он снова приподнялся. Приоткрыв один глаз, увидела, что он осматривается, облокотясь на песок, глядит на пирс, на небо, волны и пляж.
– Что-то не так? – спросила она.
– Да вроде ничего, – ответил он, вновь распростершись на песке.
– Ничего? – переспросила она.
– Кажется, я что-то слышал.
– Наверное, радио.
– Нет, не радио. Что-то еще.
– Значит, не наше радио, а чье-то еще.
Он не отвечал, и она чувствовала, что он сжимает и разжимает кулак.
– Да что за черт, – напрягся он, – опять.
Теперь прислушались оба.
– Ничего там нет…
– Тише! – крикнул он. – Господи, да что же это…
Волны бросались на берег, безмолвные зеркала с шуршанием разлетались тысячей осколков.
– Кто-то поет, слышишь?
– Что?
– Клянусь, там кто-то поет.
– Чушь какая.
– А ты послушай!
Снова прислушались.
– Вообще ничего не слышу, – холодно ответила она.
Мужчина встал. В небе не было ничего, как и на пирсе, на песке, и в палатке с хот-догами. Под солнцем царила тишина, только ветер шумел в его ушах, шевелил волоски на руках и ногах.