Маша и Медведь - стр. 51
К этому времени я так умоталась, что больше хотела наесться, чем напиться. Но, едва села за стол, разумеется, велели выпить. Холодное шампанское, провожающее, старый год приятным жидким морозом стекло в желудок. Сразу стало тепло. Я накидала себе в тарелку всего понемногу и много-много восточного салата. Вся изошла слюнями, пока аккуратно его нарезала и смазывала. Внушительная порция была проглочена почти моментально. И почти моментально началась изжога, переходящая в невероятно болезненные колики. Я не придумала ничего умнее, как запить шампанским. Стало еще хуже.
Пытаясь корчить улыбки из болезненных гримас, я с трудом дотянула за столом до нового года. Почти теряла сознание от боли, пока подруги нестройным, но задорным хором путались в слова гимна. Очень скоро компания засобиралась. Кто домой, потому что отпустили ненадолго. Кто на елку, отдать дать традиционным гуляньям. Я в свою очередь изо всех сил желала не сдохнуть от боли. Пришлось признаться Кристине, что все плохо, и я собираюсь отбросить ласты, благодаря майонезу с чесноком и копченостями, залитым шампунем. Хозяйка дома радушно предложила прилечь. Но не в спальне, потому что у нее были собственные планы на родную кровать. И не в зале, потому что они еще собирались вернуться и продолжить отмечать. Не осталось ничего, кроме как упасть на неширокий диванчик в кухне.
Надеясь на лучшее, я приняла от Кристинки какие-то таблетки, тонкий плед, выпила полстакана теплой воды, переоделась в захваченную приличий ради пижаму и легла. Боль не исчезла, но спустя некоторое время притупилась.
- С новым годом, блин, - буркнула себе под нос.
Под треск петард, радостные крики за окном и грохот музыки за стенкой у соседей я даже задремала.
Разбудил меня смех и звон ключей, а еще мужские голоса. И не просто мужские. Я сразу узнала Геллера, а потом с ужасом услышала Мишин бас. С ними, конечно, вернулась и Кристина. Плюс еще люди. Их опознать по голосам не удалось. Я прислушивалась изо всех сил, мазохистки желая услышать, как Миша обращается к подруге. К приступу гастрита очень кстати наблюдать еще и этих двоих влюбленных. Но слышно было больше Геллера и Крис, и еще тех, кого я не узнала. Мишка лишь изредка вставлял едкие пять копеек. Похоже, ему было не очень уютно среди парочек.
Я подумала выйти к народу, но очень быстро идею отмела. Боли в желудке вроде улеглись, но двигаться было страшновато. Да и выходить заспанной, с помятой мордой, в пижаме к людям – сомнительное счастье. Переодеваться и приводить себя в приличный вид ради новых гостей не хотелось категорически. Поэтому я продолжала лежать, завернувшись в плед, пытаясь уснуть. Удалось опять задремать вопреки волнению и колотящемуся сердцу. Но снова разбудили голоса. Глеб и Миша разговаривали у туалета. Они вроде пытались быть тихими и, возможно, их не было слышно в комнатах, но я прекрасно разбирала каждое слово.