Маша и Медведь - стр. 40
тебя.
Ладонь скользнула в шортики, нашла горячую влагу. Его давно ждали там.
- Не надо, - Маша начала отодвигаться, слабо протестуя, - Уже поздно.
- Уснешь потом, как пристреленная. Обещаю. Дай мне пять минут.
Не дожидаясь ее согласия, перекатил на спину, сам навис сверху, чтобы целовать губы, щеки, шею, продолжая поглаживать, ласкать.
Маша металась на подушках, искала его губы, цеплялась за плечи. Мишка не засекал, но кажется справился даже быстрее заявленного времени. Вздрагивая, она сжимала его ладонь между бедер так крепко, что стало почти больно. Он терпел и ликовал. Потрясающее самоудовлетворение и лёгкость заполнили душу. Первобытные рефлексы велели стащить с Маши шорты и взять. Вряд ли она была бы против. Но Миша сдержался. Слишком много раз за столь малое время он не сдерживался с ней. Ни к чему хорошему это не привело. А он хотел много хорошего с Машей. Сам еще не понимал к чему это желание и зачем.
Получив в награду глубокий сладкий поцелуй, Симонов снова уложил Машу на бок, пристроился к ней ложкой, потерся носом о волосы.
- Пойдем завтра ко мне на тренировку.
- В семь? – сонно промямлила Маша, - Это жесть.
- Пойдём-пойдем. Будет весело, - неуклюже уговаривал он.
- Ну раз весело… - зевнула, - ладно.
- Круто.
Мишка уткнулся ей в волосы и провалился в сон.
***
Будильник пел где-то вдалеке, ненавязчиво, мелодично. Миша не сразу вспомнил, что оставил телефон на кухне. Однако не забыл, что сам спал с Машей. Она лежала на животе, перекинув через него руку, уткнувшись в подушку, сладко спала, не реагируя на песни с кухни. Миша поцеловал ее в щеку, погладил по спине, зашептал:
- Мааааш, встаем.
- Будильник не звонил. Сколько времени? - сонно отозвалась она.
- Пять тридцать.
- Ты сдурел? Мне к девяти на работу.
- Мне-то к семи, - Мишка не преминул напомнить, - Ты обещала, что пойдешь на тренировку.
- Я была пьяна.
- Возможно. От чувств.
- От каких еще чувств?
- Которые я в тебе бужу. Нежность, трепет, желание.
- Сейчас во мне просыпается желание заехать тебе по лицу, Мишань.
Он тихо засмеялся.
- Ладно, поспи еще, - милостиво разрешил, прикрыв одеялом.
Маша не стала спорить, свернулась калачиком, укрывшись до самого носа.
Сам Симонов пошел на кухню. Благодаря Алисе привык, что кофе стынет и завтрак накрыт, но еще не забыл, как готовить. Отыскав у Маши на крупяной полке пачку быстрой овсянки, он поставил кастрюльку на плиту, рядом пристроил кипятиться чайник. Приличного кофе не нашёл, но был согласен и на растворимый. Пока вся вода грелась, сгонял в ванную: умылся и почистил пальцем зубы.