Маша и Медведь - стр. 18
- Эй, это твоя сигарета, умник! – возмутилась Маша.
Мишка уселся рядом, усмехнулся, как бы признавая свой промах. Его улыбка и взгляд были такими теплыми, добрыми, даже ласковыми, что я растеряла все свои шипы.
- Знаешь, я ведь не особенно курящий человек, - призналась рассеянно, крутанув в пальцах сигарету.
Миша забрал ее, затянулся разок, затушил и выбросил в урну.
- Если честно, я тоже, - ответил он откровенностью на откровенность, - У вас выпускной сегодня, да?
-Угу.
- Меня Миша зовут.
Я опять закатила глаза. Решила не устраивать цирк.
- Знаю, - честно призналась я, - Мы же в одной школе. Только я на год младше. И Глеба твоего знаю. У нас дачи в одном поселке.
- Хм, забавно. Ты Маша, да?
- Ага.
- Нет, я видел тебя вроде в школе, но…
- Но как-то не замечал, да? Не парься, это нормально, - я опять начала заводиться, - Вообще, ты чего пришел?
- Ну а чего мне там с ними сидеть? Я сто раз видел Геллеровский брачный танец.
Я не сдержалась, рассмеялась.
- Да и вообще…
- Что вообще?
- Эээ, - Миша не мог подобрать слова, поэтому начал светскую беседу, - А ты в каком классе? В «а»?
- Вот еще. Как и ты – математический – «б».
Симонов скорчил уважительную физиономию, и я снова засмеялась. Не помню, о чем мы болтали. Просто говорили и говорили. Искали общих знакомых, сравнивали учителей, даже выпускные. С ним оказалось так легко и весело. Он постоянно отпускал шуточки. Не сальные мерзости, которые обычно считались среди парней юмором, а действительно забавные замечания. Мог посмеяться над собой – легко. Но, похоже, предпочитал издеваться над своим другом Геллером. Меня это, разумеется, подкупило. Предвзятое мнение о Мише менялось с каждой проведенной рядом с ним минутой. Он был милым. Действительно милым. И, кажется, хорошим. Действительно хорошим парнем.
Все шло прекрасно, пока я не решила, что нужно встать, размять ноги. Встать сразу не смогла. Не потому что выпила. Пиво почти выветрилось из мозгов. Я прилипла. Просто приклеилась к чугунному подлокотнику лавки.
- О, боже, - я таки отодралась, вскочила.
Мои светлые брюки украшало несколько черных пятен. Ну кто выдумал красить чугунные основания перед выпускным. И даже табличек не повесили. Гады! В пору было завыть, что я и сделала.
- Испачкалась что ли? – спросил Симонов, пристально изучая мои ноги.
- Да! - взвизгнула я, как истеричка, - Как я в таком виде пойду?
- Темно уже. Никто твой вид и не увидит.
- Умник! – снова не сдержала я крика, - Я на танцы собиралась.
- Ты маленькая. Не пустят в клуб, - продолжал издеваться Миша.
- Много ты понимаешь. Я с братом в Туле ходила – пустили. Даже на стриптизе была. Вот.