Марьяжник - стр. 29

– Да. Кое-что я знал.

– Честь и хвала вам как сыщику! – фон Дребен откровенно ликовал. – Да, вы правы, черт возьми! Тут была замешана женщина. Определенно! Я даже знаю, о ком идет речь. Я знаю ту, что проживала на Васюкова и которая была в числе избранниц сердца бедного Антона Антоновича, – барон снова громогласно рассмеялся, но уже в следующую секунду спохватился и поспешно прикрыл рот рукой. – Я знаю, что это нехорошо. Простите. Антона Антоновича уже нет. Поверьте, я скорблю. Но всякий раз, вспоминая о том, что он умудрялся творить при жизни… Да, это достойно восхищения!

Головацкий оставил замечания хозяина дома без внимания. Его интересовало совсем другое.

– В четыре часа утра он возвращался от этой женщины? Так получается?

– Я в этом уверен, – решительно заявил фон Дребен.

– А могу я узнать ее имя и адрес?

– Однако! – Барон присвистнул. – А вам не кажется, господин Головацкий, что это будет как-то…

– Я понимаю, господин фон Дребен, – поспешно вклинился Матвей Евграфович, – однако, как я вам уже сказал, в интересах следствия это необходимо, но я по-прежнему могу гарантировать…

Их глаза встретились. Голубые и глубокие, как два бездонных озера, глаза немца – и единственный зрячий глаз профессора с матово-черным зрачком. Барон колебался не более минуты.

– Ну, хорошо, господин Головацкий. Я полагаю, вашему слову можно верить безоговорочно. Так? Говорите прямо!

– Можно верить.

– Эта женщина – актриса. Уже в возрасте. Относительно в возрасте, как вы понимаете. – Барон вновь вальяжно откинулся на подлокотник дивана. – Вдова. Сын тоже погиб. Героически погиб на войне, господин Головацкий. Так что сейчас она проживает одна. Антон Антонович был чрезвычайно увлечен ею…

– А имя?

– Анна Кильман. Проживает по Васюкова, 16. Только я прошу вас, господин Головацкий, если надумаете нанести ей визит, сохраняйте тактичность.

– Я всегда тактичен, барон, – заверил фон Дребена Головацкий. – Уверяю вас.

Для себя лично Матвей Евграфович принял решение, что нанесет визит госпоже Кильман сегодня же. Сразу после того как покинет дом барона. Столь деликатное дело, которое, скорее всего, не придется предавать огласке, профессор не мог и не имел морального права доверить кому-то из своих подручных.

– Я вам верю, господин Головацкий.

Дом № 16 по Васюкова оказался стареньким и неказистым двухэтажным строением. Головацкий остановился у двери и позвонил. Открыли ему не сразу. Не менее десяти минут, наверное, Матвею Евграфовичу пришлось переминаться с ноги на ногу и заниматься лишь визуальным изучением здания. Он позвонил еще раз, потом еще раз… И лишь после четвертой попытки до профессора донеслись неспешные приближающиеся шаги.