Марья-Царевна - стр. 6
Ну это… это вообще офигеть! Да какое он имеет право меня тут удерживать?! Да я…
Я вдруг осознала, что капитально попала.
– И чем прикажешь заниматься? – со смесью растерянности и злости выдохнула я. – Сколько ты там сказал? Пятьдесят лет?
– Через пятьдесят лет я только подумаю, что с тобой дальше делать, – поправил Карачун. – Так что ты в сроках меня не ограничивай. А чем заниматься? Ну, можешь вон из льдинок слово «вечность» повыкладывать…
– А слово «жопа» можно? Оно короче, – огрызнулась я.
– А можешь с дочкой моей пообщаться, – проигнорировав мои слова, как ни в чем не бывало продолжил он. – Снегурочка – та еще затейница, велела себе из вашего мира телевизор притащить. Целыми днями кино смотрит. Да не только смотрит. Она у меня этот, как его… ре-жис-сер она у меня.
Я несколько оторопело посмотрела на Карачуна:
– То есть как – режиссер? У нее здесь театр, что ли, свой? Или киностудия?
– Зачем киностудия? – Дед довольно откинулся на спинку ледяного трона. – Чародейка она с фантазией, колдовство такое учудила хитрое, что я аж диву дался. Мысли свои да желания прямо в ваш мир передает. Как раз в головы тем, у кого театры и киностудии.
Вот тут я окончательно потеряла дар речи от масштаба окружающего сюрреализма. Это что ж получается?..
– Так что, глядишь, и ты себе забаву какую найдешь. А то, честно признаться, все эти ее супергерои мне уже в печенках сидят. Чего только не выдумает! То человека с пауком скрестит, то с осой, а то вообще выдумает, будто кто-то из старых богов с тропы вернулся и по миру шастает с молотом заколдованным. И ладно бы себе развлекалась, так она мне это все пересказывает да фильмы потом смотреть заставляет. Успехами хвастает. А дочь ведь – отказываться нехорошо… н-да.
Я с усилием закрыла рот.
– Так что пусть уж лучше она тебе все это показывает и рассказывает, – подвел итог Карачун. – А то у меня тут дел по горло. – Он провел ребром ладони в вышитой рукавице по белоснежной бороде. – Недосуг мне с тобой более разговоры вести. Иди давай к дочке, через пятьдесят лет увидимся.
С этими словами Карачун хлопнул в ладоши, и вокруг меня взвихрился снег. Я отступила на шаг, заслоняя от колючих снежинок лицо рукой. А когда посмотрела снова, то увидела, как прямо ко мне подходят…
Вы серьезно? Снеговики? С морковками вместо носа и ведрами на голове?
Однако, когда я пригляделась, поняла, что это не морковки, а носы, хоть красные и огромных размеров. А на снежных головах красовались самые настоящие стальные шлемы, издалека действительно походившие на ведра.
Снеговики были классическими такими, трехшаровыми. На первом, большом, шаре снега помещался второй, поменьше, а третий играл роль головы. Ростом снеговики превосходили меня раза в полтора. Нижний, «двигательный», снежный шар был мне как раз по грудь. Катились снеговики весьма резво, сжимая в снежных руках, выраставших из вторых шаров, грозные на вид и остро заточенные грабли-трезубцы. Глаза и рты из угольков антрацитово блестели.