Марья-царевна из Детской областной - стр. 37
– Деревню Гадюкино смыло… – флегматично сообщил Огненный Змей.
Кощей поднял на него удивленный взор:
– В смысле?
– Третий месяц дожди, тучи над деревней не расходятся.
– И что?! Ветренника или закликуна по всей деревне найти не могут?
Змей пробежал взглядом строчки: ровные, красиво выписанные:
– Говорят, кузутик у них на околице поселился. Раньше у Светлояр- озера, по его словам, жил. Как вода там неспокойна стала, в Гадюкино перебрался.
– И что?! Целая деревня не может справиться с одним несчастным кузутиком? Может, мне еще поехать, низовок у них погонять? Или от Коровьей Смерти тын поправить?!
– Про тын, они, кстати, тоже упоминали, – в голосе Змея проскользнули ироничные нотки. – Правда, Коровья Смерть, говорят, к ним редко заходит, а вот сестры- Лихоманки чуть потемнеет, так к этому кромешнику в гости и идут. Все в кости играют. А как саван очередной продуют, так под окнами скребутся, копеечку лишнюю выпрашивают, детям спать не дают…
Кощей поднял на советника оторопелый взгляд: он так и не понял, говорит ли мужчина серьезно или шутит. А тот, похоже, не спешил объясняться.
Царь попытался зайти с другой стороны:
– Почему мне челобитную пишут?! Тиуны куда смотрят? Гадюкино – это какой уезд?
Змей вновь пробежал взглядом челобитную:
– Темноградский. Близ Колодарского озера.
Кощей бросил короткий взгляд на сидевшего у двери дьячка – писаря:
– Пиши. «Тиуну Темноградского уезда послать своих людей в Гадюкино. Опросить…» Как там этого кузутика зовут? – покосился он на Змея.
– Пишут: «Богшей его кличут. На краю деревни поселился. Попросил ночлега у вдовы из Черных Смертей да так у нее и прижился. Раньше справно работал, людям помогал, а последние месяца четыре горькую запил, а Гадюкино смывает теперь, к Нияновой матери»
– Про вдову эту ничего не пишут?
– Ружицей зовут, мой царь.
Кощей заломил бровь:
– Ружица? Это же не их имя. Там на «мир» обычно… – мужчина задумчиво потер подбородок. – Ратмира, Мирослава.
Советник только плечами пожал:
– Там про Лихоманок ведь писали. Может, она одна из них? А Черной Смертью по мужу стала?
Царь только рукой махнул:
– Ладно, пиши: «Опросить Богшу- кузутика, почто он буянит, деревне жизни не дает…»
Писарь – долговязый, с длинными руками, достающими до пола, торопливо зашуршал пером. Старался он, конечно, вовсю, но происходил из шиликунов – водяных, а потому на бумаге то и дело расплывались мокрые пятна.
– «…Вдове Ружице, – продолжал диктовать Кощей, – что из Черных Смертей предупреждение сделать, что дурных людей привечает, в кости в своем доме позволяет играть»… Целовальник в деревне есть? – это уже к Змею.