Марья-царевна из Детской областной - стр. 11
– А сюда, это куда? – осторожно уточнила Маша, чувствуя, что она наконец пошла нужным путем.
– Так в Навь же! – будь у надверного чудовища плечи, оно бы ими пожало.
– Куда?!
Слово «Навь» было Маше смутно знакомо. Где- то она его уже слышала или, может, читала… Но что оно означало, Орлова не знала.
– Навь! Навье царство, то есть, – чудовище цыкнуло зубом, понимая, что и новое объяснение ничего пленнице не говорит и попыталось зайти с другой стороны: – Ну, есть Правь – мир богов, есть Явь – мир людей, из него ты, царевна, родом, а есть Навь – мир чародейства.
Сказанное начинало выстраиваться в систему, но все еще было настолько смутно…
– А вот этот… который замуж позвал… Он кто?
Надо ж, в конце концов, узнать имя будущего супруга.
– Царь Кощей! – горделиво обронило чудовище.
– Ка… Какой Кощей?! – оторопело выдохнула Маша. – Который «смерть Кощеева на конце иглы…»?
Охранник на миг скривился, словно размышляя о чем- то, а потом жизнерадостно согласился:
– Можно и так сказать!
– Скальпель мне в ухо… – только и выдохнула потрясенная Маша.
Попала в сказку, называется.
Ругаться Маша умела. По- настоящему, с подвывертом – благо, обучение в мединституте давало свои плоды, – но, когда твои пациенты еще не вышли из нежного возраста, их матери очень трепетно относятся к тому, что могут слышать дети. А уж как радостно они бегут к главврачу, докладывать, что педиатр ляпнул что- то не то… Получать выговор с занесением в личное дело не хочется никому. Так что, по большей части, приходилось фантазировать.
Впрочем, сейчас речь шла совсем не об этом. Маша только- только свыклась с мыслью, что она действительно попала в какой- то параллельно- перпендикулярный мир, и вот на тебе, новая радость. Мир оказался круто замешан на славянской мифологии.
И для полного счастья в женихи сватался Кощей Бессмертный.
Сказки Маша читала еще в детстве, но не знать, кто это мог бы только идиот. А вот то, что было известно, никаких счастливых мыслей не навевало. Даже если на миг предположить, что сказки – это сказки, и верить там особо нечему, образ персонажа был далеко не симпатичным.
Что там можно припомнить? Идет войной на Русь – уже не положительный герой. Якшается со всякими там Змей Горынычами, Бабами- Ягами и прочей нечистью – это кстати, тоже заставляет задуматься. Ворует всяких там Василис да Марий – вот за одно, становится ясно с какого перепугу Машу дверное чудовище царевной называет.
И вот, кстати, учитывая, что навскидку можно назвать десяток сказок, в которых Кощей кого- нибудь похищает, становится ясно, что ничего хорошего здесь пленнице не светит.