Маруся. Провинциальные игры - стр. 27

Насколько я понимала, это серьезная милость. В другом случае оформлять бы все пришлось неделями, чиновники – они в любом мире такие чиновники…

– Романов хотел прийти побеседовать.

– Через два дня. Я напишу ему.

– А… наследник? Когда?

Храмов прищуривается, становясь похожим на хитрого кошака. Драного жизнью, но не побежденного.

– Сегодня я видел нужного нам человека. Думаю, в ночь после свадьбы…

Неплохая идея. Никому и в голову не придет, что вместо супружеского секса у нас намечается другая вечеринка. Кстати…

– Кто будет на свадьбе?

– Мы двое. Горские, если пожелают.

Я хмыкнула.

– А ваша родня?

– Также если пожелают.

Понятно. Ваню, Арину, Петю – придется прятать. Чтобы вся эта кодла не приперлась… я бы на такую удачу рассчитывать не стала.

– Матвеевы? Или Алябьевы?

– Письма я отправлю. Сегодня же.

Ага. А если они не успеют дойти или юртовские не придадут приглашениям особого значения… да и черт с ними! Век бы не видеть, жить да радоваться. Но ведь не дадут…

Кстати говоря…

Рассказала про цесаревича и наткнулась на озабоченный взгляд Храмова.

– Не ко времени…

– С глаз долой – из сердца вон.

– Вы себя недооцениваете, Мария.

Я только хмыкнула. Это не голливудские фильмы, где в героиню обязательно влюбляются все мужчины, включая человекообразных обезьян. Это реальная жизнь, а я не такая уж красавица. Кстати…

– А что помолвка цесаревича? Я как-то и забыла…

– Расстроилась. К немалому удовольствию его отца.

– А следующая кандидатка?

– Пока еще не подобрали. Место свободно…

Храмов явно меня подначивал, но… за что мне нравится генерал-губернатор, так это за понимание. Он увидел, что меня начинает мутить от одной мысли, и тут же прекратил подтрунивание.

– Подозреваю, что это будет француженка или итальянка.

– Дай бог. И побыстрее.

В мои планы не входит даже легкая интрижка с цесаревичем. Наоборот – отпихиваться буду четырьмя лапами.

Режьте меня, стреляйте, вешайте… не пойду!!! Даже спать с ним не хочется. Полученное удовольствие, если оно вдруг случится, явно не стоит проблем, которые на меня свалятся. Убьют ведь…

Особняк Горских производил впечатление унылости и запущенности. Была жива мачеха – занималась домом. Умерла – и папаша впал в траур. Но жалеть его я не собираюсь. Он меня не пожалел.

Ждать долго не пришлось. Отец вошел в гостиную походкой уставшего от жизни человека. Выглядел он лет на десять старше, глаза тоскливые, а лицо – как у человека, у которого в жизни больше нет ничего хорошего.

Впрочем, при виде меня в его глазах загорелось новое чувство.

Гнев.

– Ты!

Церемониться я не собиралась.