Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е. Антология - стр. 34
– Так пусть Нина Георгиевна ко мне зайдет, я ей и скажу.
Стрепетов необычайно обрадовался.
– Вот это другое дело. Это правильно. Весьма правильно. Тогда я сейчас же за ней заеду, и через двадцать минут мы будем здесь.
– Сыпь.
Стрепетов выкатился из кабинета.
Сандаров сдвинул брови, сжал губы и так просидел неподвижно минут пять. Потом встал, взял со стола пакет и вышел в секретариат.
– Тов. Бауэр, я вас попрошу отнести этот пакет в президиум В. С. Н. Х. и дождаться ответа. Я прошу вас, а не посылаю с курьером, потому что дело важное и секретное. Только пойдите сейчас, а то опоздаете.
XXII
Стрепетов влетел к Велярской.
– Едемте к Сандарову.
– В чем дело, Стрепетов? Что с вами?
– Сандаров знает Тумина. Он вам лично все скажет.
Велярская бросилась ему на шею.
– Едемте, Стрепетов. Едемте, голубчик, немедленно.
Стрепетов уклонился и сел на стул.
– Виноват, Нина Георгиевна. Так дело не делается; сядьте на минуточку сюда.
Велярская села.
– Ну, что еще?
– А вот что. Вы меня обругали и выгнали за то, что я хотел свести вас с Сандаровым. Теперь вы сами к нему идете. Устроил это я. Значит, услуга за услугу. Вы поговорите с ним о Тумине, а потом скажите словечко о нашем деле.
– Хорошо, хорошо, Стрепетов. Только не томите меня.
– Словечко вот какое. В секретариате, вероятно, лежит совсем готовая ассигновка на имя «Производитель». Сандаров должен ее подписать. Простая формальность. Пусть он ее при вас подпишет. Больше ничего.
– Хорошо. Я скажу. Только идемте.
Велярская быстро вышла. Стрепетов побежал за ней.
– Нина Георгиевна! Не расспрашивайте только Сандарова слишком подробно о Тумине. А то он приревнует и ничего не сделает.
XXIII
У кабинета Сандарова стоял курьер и никого не пускал. Стрепетов взволновался.
– Я только что был у него. Он знает, что я должен прийти. Вы пойдите спросите.
– Никого не приказано пускать. Только гражданку Велярскую.
Велярская вздрогнула.
– Это я.
– Пожалте.
Велярская вошла в кабинет. Сандаров стоял у окна, спиной к двери. Услышав шаги, обернулся. И в ту же секунду Велярская ахнула и бросилась к нему.
– Алеша!
Сандаров подвел ее к дивану и усадил.
– Что это? В чем дело? Я ничего не понимаю. Почему ты здесь? Какой-то другой? И почему Сандаров?
– Я и есть Сандаров.
– Ты Сандаров? А Тумин?
– Это мой псевдоним.
Велярская прижалась к нему.
– Как все это странно. Алеша, милый! Я счастлива, что тебя вижу, что я с тобой.
– А зачем ты меня гнала?
– Дурачок! И ты поверил? Ты поверил, что я могу тебя совсем прогнать?
Поцеловались.
– Но почему ты назвался Туминым? Зачем ты меня обманывал?
– А тебе разве не все равно, какая у меня фамилия?