Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир - стр. 75
Это потрясающее прозрение дало Лютеру фундамент из Писания, прочнейший из возможных, на котором можно было основать величайшую революцию в истории человечества. Шуткой 1532 года о том, что это произошло в самом что ни на есть смиренном и унизительном месте – «на толчке» – Лютер безупречно проиллюстрировал богословские основания своей мысли. Как соответствует это всему, что знаем мы из Библии о Боге, принявшем плоть! Ведь бесконечный, всезнающий и всемогущий Бог, Творец неба и земли, сошел на землю вовсе не на золотом облаке. Он пришел к нам через вопли родовых мук, в крови и слизи, из чрева девственницы, в грязном хлеву, где наверняка воняло навозом. Так приходят в мир люди, и если Бог и вправду решил прийти в мир как человек, – то должен был прийти именно так. Это единственный способ встретиться с нами там, где мы есть – и с такими, какие мы есть; и, как бы ни казалось это трудно, унизительно или противно – любящий Бог от этого не отшатнулся.
В этом Лютер видел самую суть христианского богословия. Идя нам навстречу, Бог не остановился на полпути – Он прошел весь путь, до самых грязных помоев падшей человеческой природы. Решившись коснуться этой безжизненной гниющей субстанции, святой и любящий Бог подтвердил, что это и есть истина о нас. Мы – не больные, нуждающиеся в исцелении. Мы мертвы и нуждаемся в воскресении. Наша грязь – не наружная грязь, требующая лишь хорошей чистки; мы заражены изнутри, мы отравлены и смердим смертью – и нуждаемся в полном искуплении. Если мы не признаем, что нуждаемся в вечной жизни и можем получить ее лишь из рук Божьих – значит, остаемся в грехах своих и в вечной погибели. Поскольку Бог уважает нас, он может нас спасти, лишь если мы признаем правду о своем положении. Так что в мысль Лютера вполне укладывалось то, что Бог, решив ниспослать ему – недостойному грешнику Лютеру – такое божественное благословение, сделал это именно в тот миг, когда Лютер тужился, сидя на «клоаке». Что может ярче противостать блеску и сиянию папского Рима? Там повсюду позолота; здесь, в Виттенберге, повсюду Scheisse. Однако простое, честное дерьмо – настоящее золото в сравнении с претенциозным и искусственным золотом Рима; и все золото Рима – не лучше дерьма в сравнении с бесконечной благодатью Божьей. Дешевая римская благодать – не более чем сатанинская подделка.
Фолькер Леппин, исследователь Лютера, говорит, что у нас есть немало причин понимать «клоаку» именно в узком, специфическом смысле. Основной его аргумент связан с еще одним местом из «Застольных бесед», где Лютер беседует с друзьями о чуде музыки. Вот его слова по-немецки: «