Марта из Идар-Оберштайна - стр. 44
С этого инцидента началась ее московская жизнь. В шесть утра девушка надевала фартук и снимала его только перед последней натруженной электричкой. Около полуночи спускалась под землю, проезжала с закрытыми глазами две станции и старалась побыстрее выбраться наружу, остерегаясь крыс. В начале девяностых об этом говорили во всех новостях и демонстрировали чуть ли не метровых мутантов по соседству с водоплавающими белыми тараканами. Где-то она даже читала, как крысиная чета с особым изяществом и смекалкой воровала куриные яйца. Дама ложилась на спину и мордочкой закатывала яйцо себе на живот, а кавалер волоком тащил ее в нору за хвост. После грызуны, видимо, готовили себе глазунью и дружно смеялись, издавая самобытный ультразвук.
Выходя из метро, Анна попадала на отсыревшую от недостатка солнца улицу, напичканную сигаретными и пивными ларьками, поднималась щербатой лестницей с коротковатой одиннадцатой ступенькой и юркала в крохотную комнатушку, снятую у матери-одиночки за тридцать пять рублей в день. Складывала в носок отложенную десятку, ужинала купленной в переходе ватрушкой с чаем, мылась в тазу, так как хозяйка экономила горячую воду, и ложилась лицом к стене. Старалась не думать о киноуроках и контрольных, о поездках в деревню и воскресном борще, заправленном для вкуса старым пожелтевшим салом.
Дней через десять, вернувшись домой, Анна не обнаружила ни своего знакового синего носка, ни заначки. Перерыла все. Книжную полку, дорожную сумку, заглянула под половик и под матрас. Расплакалась, высморкалась и влетела в кухню, чтобы выбросить бумажный платок. В ведре под яичным контейнером и грильяжно-трюфельными фантиками виднелась синяя резинка. Она выудила свой тайник, но тот оказался абсолютно пустым. Подросток, сидя за столом и уминая яичницу, с нескрываемым интересом наблюдал за ее сумятицей. Девушка не удержалась:
– Ты взял мои деньги?
Тот снисходительно улыбнулся и демонстративно накрыл хлеб лепестком ветчины, как персидской шалью. Откусил, медленно пережевал, закатывая от удовольствия глаза:
– А как докажешь?
Анна усилила напор:
– А кто еще мог стащить деньги, кроме тебя? Как у тебя поднялась рука, ведь это все мои сбережения!
В этот момент в кухню вплыла квартирная хозяйка и приняла «боксерскую позу»:
– Значит так, дорогуша. Я не позволю в своем доме называть ребенка вором. Раз ты такая умная, да еще частный детектив в придачу, собирай свое барахлишко и проваливай.
Анна стояла на лестничной клетке и пыталась справиться с начинающейся мигренью. Внутри все дрожало, казалось, что к каждому органу подвели переменный электрический ток. В голове усиливался шум, сквозь который прорывались какие-то голоса. Мужской заботливо уточнял: «И куда ты дальше?» Женский невпопад отвечал: «Я не умею топить печь».