Марсио Герра против судьбы - стр. 2
– Я видел, как ты чуть не лишился головы, – сказал светловолосый Меррак. – Парни, нашего Марсио едва не убил сапожник.
– О, это была бы бесславная смерть! – прогудел Арамаго.
– И нам пришлось бы отомстить вывеске! – добавил Меррак.
– Дурачье! – фыркнул я.
– Доброго вечера, доброго вечера, – кланялся нам хозяин.
Он посадил нас рядом с очагом. Тут же чумазый мальчишка крутил насаженного на вертел поросенка и глотал слюни и дым. На меня, на мой красный глаз он смотрел с испугом.
– Веселей крути, – хлопнул его печаткой по макушке Арамаго.
– Да, господин.
Надеясь на мелкую монету, мальчишка налег на вертел.
– Щенок!
Арамаго кинул ему эставо.
Мы заказали вина (конечно же, ламаганти) и свиной бок. Пинаре подбросил в воздух серебряный двойной фарт, и хозяин гостиницы поймал его, прихлопнув, как муху. Пока готовилось основное блюдо, мои спутники пробавлялись тушеными овощами и жареной в виноградных листьях курицей. Хозяин, пыхтя, принес бочонок ламаганти и разлил вино по кружкам.
Фонарь на цепи и огонь очага спорили между собой, кто родит больше света.
– Так кого ты видел? – спросил меня Эрца Пинаре, заметив, что я не пью и не ем, лишь задумчиво вожу пальцем по ободу кружки.
– Я знаю, – ухмыльнулся Луи, подкрутив усы.
– Так скажи нам, – потребовал Арамаго. – Ей-богу, эта тайна начинает меня бесить. Почему я не видел ничего?
– Она – моя, – сказал я, посмотрев на друзей своим кровавым глазом. – И это не обсуждается. Или найдутся претенденты?
– О, нет, – улыбнулся Пинаре.
– О, нет, – качнул головой Луи.
– Она? – удивился Арамаго.
– Девушка из хелевантов, – пояснил я.
– Они что, были на площади? – спросил толстяк.
– Были.
– Дьявол! То-то я думаю, чем так отвратительно тянет от жаровен. Эти хелеванты жарят и жрут лягушек и сверчков.
– Она точно не будет такое есть, – убежденно сказал я.
Луи хлопнул меня по плечу.
– Она действительно не дурна собой, мой друг, – сказал он. – Но эти артисты… Я бы не связывался.
– Почему?
– К них не все в порядке с головой.
– А у меня? – спросил я.
Луи без тени страха выдержал взгляд моего красного глаза.
– Да, мой друг, ты можешь с ними посоперничать, – сказал он.
Я поднялся.
– Я иду к ней!
– Эй! – обиженно крикнул мне в спину Арамаго. – Почему посреди ужина-то?
Ночи в Левите всегда полны лунного света. Свет этот зыбок, а тени, порождаемые им, обманчивы и чудны. Зато клинок, на палец приподнятый в ножнах, предупреждающе поблескивает издалека. Бертино, возможно, тих и сонен, но один Бог знает, какие ему могут сниться сны и какие на сонных улочках могут встречаться люди.
Пусть Левита всегда оставалась в стороне от военных кампаний, это не спасало ее от дезертиров, разбойников и прочих лиходеев, растекающихся по округе в поисках убежища или легкого заработка. Бертино в этом смысле был нисколько не лучше Марагоньи, Скуале или Бертильоны.