Марсианское зелье (сборник) - стр. 15
– Кое-кто остался бы. Но некоторые сбежали бы, от голода.
– А ты почему такой исцарапанный?
– Кошку дрессировал. А вы чего на эту картину пошли?
– Соскучились по ней, – сказал Грубин. – Захотелось детство вспомнить.
– Нашли чего вспоминать, – произнес мальчишка с презрением. – Я жду не дождусь, чтобы с этим детством покончить.
В зал тем временем влетали из фойе мальчики и девочки и неслись занимать свободные места. И что удивило Удалова: прямо перед ними, в пятом ряду, пустовало в центре одно место, и никто его не занимал, и даже никто на него не покушался. «Может, стул там сломанный?» – подумал Удалов. И хотел было подсказать одному ребенку, который стоял в проходе с конфетой в зубах, но без места, чтобы он туда шел, как в зале начал меркнуть свет, и тогда последним не спеша вошел невысокий худенький мальчик в очках. Мальчик жевал мороженое, и на него все смотрели с уважением, и для того, чтобы мальчику пройти на его место, все, кто сидел в том ряду, поднялись и посторонились.
– Он, наверное, отличник, – предположил Удалов, глядя на странного мальчика.
– Или большой хулиган, – сказал Грубин. – Самбист.
– Ничего подобного, – возразил лукавый сосед. – Это Тиша Зеленко, он не отличник и не хулиган, но большой человек.
Большой человек опустился на свой стул в середине пятого ряда и сделал движение ручкой, чтобы сидевшие впереди немного раздвинули головы и ему не мешали. И сидевшие впереди раздвинулись, хоть им так сидеть было неудобно.
– А почему он большой человек? – спросил Грубин.
Мальчик Тиша услышал эти слова, обернулся и поглядел на Грубина строго.
Тут свет погас, и начался мультфильм про Чебурашку. Мультфильм все отсмотрели без особого восторга, потому что знали его наизусть и там не было драматических событий. Потом начался сам фильм. Все в нем было как надо. Удалов с Грубиным вспоминали, что, казалось бы, совсем вылетело из памяти, и даже удивлялись, как это они могли забыть такие известные кадры. Зал реагировал на кино, как и было ему положено, с энтузиазмом, восторгом, а когда надо, и негодованием, а события тем временем шли к своему трагическому концу.
Вот уже отступают чапаевцы, и помощи ждать неоткуда. Вот уже виден высокий обрыв реки Урал, и все ближе наши к этому обрыву. В зале царило молчание, почти бездыханное. «Эх, если бы…» – подумал Корнелий Удалов, когда Чапаев уже плыл через реку Урал и пули шлепались о воду в непосредственной близости. Сколько раз он смотрел этот фильм и надеялся, что на этот раз Чапаев преодолеет-таки водную преграду, спасут его, придут на помощь…