Марсианская роза - стр. 42
Вблизи это сияющий по краям угольно-черный объект, окруженный бесчисленными и многократно искаженными звездами и галактиками.
– Красиво, – сказал Деммер. – Очень жалко, что мы своими руками уничтожим эту красоту. Технология действительно проста. Но как быть с разумом? Имеем ли мы право на задуманное?
– Спроси это у тех, кто погиб, – посоветовал Армстронг. – Спроси у ориан и скуттеров, хотелось ли им умирать? Да не надо ходить далеко, Франц, спроси у ихтиоров и паукан, хочется ли им умереть из-за строительного рвения более развитой цивилизации? Наконец, представь, что опасность угрожает Земле и тебе предстоит сделать выбор в пользу Земли или неведомых тебе, но, несомненно, крайне разумных и деловитых строителей. Для них мы нечто вроде муравейника, с которым можно не церемониться при прокладке дороги. Но согласимся ли мы сами с ролью муравьев?
Физик задумчиво и невидяще смотрел сквозь него.
– И все-таки, – пробормотал он. – Хочу и не могу представить себе эту цивилизацию. Существа, живущие в условиях постоянного жесткого излучения, в условиях, отличных от всех условий, которые на сегодняшний день известны нам. На что они похожи? Как мыслят? Чего хотят? Какие задачи, черт побери, они ставят перед собою?
Спейсрейдер «Хонкай» маневрировал на безопасном расстоянии от черной дыры, которая еще недавно была малоизученной и неприметной звездой М-3241, а теперь представляла собой форпост неведомой цивилизации.
Деммер был хорошим физиком, может быть, даже гениальным – точки тахиарда действительно менялись с изменением геометрии пространства в районе.
– Значит, умрем красиво, – сказал Ольжецкий. – Знали ведь на что шли!
– Остается еще один вариант, – вслух подумал Дымов. – Вернуться назад и отдать решение проблемы на откуп Совету.
– Этот вопрос мы уже обсуждали, капитан, – мягко сказал Ольжецкий. – Стоит ли возвращаться к однажды пройденному? Или вы нашли новые возражения? Нас здесь четверо. Поставим вопрос на голосование?
– Знаешь, Даниил, – устало сказал Дымов. – Мне почему-то не кажется, что мы похожи на героев. Скорее, мы похожи на хладнокровных убийц, которые вдруг обнаружили, что им придется умереть вместе со своими жертвами. Все это философия, но где гарантия, что в наших рассуждениях нет ошибки?
– Естественные сомнения, – невозмутимо отозвался слушавший разговор Армстронг. – Теперь вы должны решить для себя вот что: если мы и все остальные цивилизации, погибшие или пока еще функционирующие, всего лишь муравейники при дороге, то как нам доказать этим равнодушным существам, что мы, как и они, имеем право на существование? Как доказать, что мы тоже разумны и не менее их любим жизнь?