Марсианская крыса - стр. 2

– И власть закрывает глаза на нарушение эмбарго?

– Эмбарго противоречит нашим идеалам. Кубинцы называют свою страну островом свободы. Они неправы. В Карибском море каждый клочок суши – это остров свободы. Только одни отдают предпочтение травке, а другие строят социализм.

– А у вас процветает свобода медицинских услуг? – вернулся Никитин к делу.

– Это так, – согласился врач, окинув взглядом пачки банкнот. – Пластическая хирургия?

– Не угадали, – улыбнулся Никитин. – Трансплантация.

– Вот как? – доктор ещё раз посмотрел на пачки долларов, но уже с сомнением. На серьёзную операцию суммы явно не хватало, а за чем-то попроще не было смысла лететь на далёкий остров. – И что будем пересаживать?

– Аппендикс.

– Шутите?

– Ничуть. Вы пересадите мне аппендикс и получите восемьдесят тысяч. Операция несложная, так что думаю, мы сговоримся.

Доктор ещё некоторое время изучал клиента и, в конце концов, пришёл к мнению, что тот вполне серьёзен.

– Всё же не вижу смысла, – произнёс он задумчиво. – Нет, чисто гипотетически можно предположить пару версий. Аппендикс по некоторым новейшим данным, регулирует иммунную систему человека, по крайней мере, влияет на неё. Но даже если эта гипотеза верна, в чём у меня лично имеются серьёзные основания сомневаться, но допустим, то пересадка органа всё равно ничего вам не прибавит.

Выдвинув витиеватый тезис, доктор победоносно посмотрел на клиента.

– Отчего же? – поощрил продолжение Никитин.

– Чтобы трансплантат не отторгался организмом, вы вынуждены будете употреблять иммунодепрессанты, а значит подавлять тот самый иммунитет, который желаете культивировать, – заключил доктор. – Таким образом, игра не стоит свеч. Не говоря уж о риске, пусть и минимальном, от самой операции и риске куда большем от обладания аппендиксом. Перитонит, знаете ли, никто не отменял.

– Превосходно! – оценил мысль собеседника Никитин. – Но вы упустили ещё одну гипотезу, доктор. Мотив, если можно так выразиться, психологического свойства.

– Вот как?

– Да. Скажем, таким образом, я врачую комплекс неполноценности. Знаете, неприятно чувствовать себя ущербным. Без полного комплекта органов, так сказать.

– И все зубы у вас на месте? – усомнился во встречной версии доктор.

Никитин широко улыбнулся, показав комплект превосходных зубов. Но улыбка вовсе не избавила хозяина кабинета от сомнений.

– Признаюсь, вы сумели меня озадачить, – он повертел пальцами ручку и вернул её на место. – Теоретически мы можем пересаживать всё что угодно. За исключением, конечно, головного мозга. Но на практике дело ограничивается двумя десятками позиций. Понимаете, в цивилизованном мире считается неэтичным трансплантировать органы, которые не являются жизненно важными.