Марш анонимов. Тануки. Том 1 - стр. 1

© Михаил Булыух

® ООО «1С-Паблишинг»

Семена Барсукова, российского специалиста по… таким делам, о которых не говорят и тем более не пишут, пригласили поработать в Японию.

Что конкретно он должен был сделать – неизвестно. Ну это мне неизвестно, потому что я японского языка не знаю. Да и шифровался Барсуков, не оставил письменных свидетельств заказа. И свидетелей не оставил. По привычке. В общем, подробности не имеют теперь большого значения, да и не знаю я их. Семен-то, как раз наоборот, отлично понимал, что ему делать придется. И полагал, что справится. Но нет, не справился. Очень самоуверенный человек… был. Ага, именно был. Потому что умер.

Умер Семен практически для всего социума, довольно занятно. В том плане, что череда подобных случайностей подходит больше для беллетристики, чем для суровой земной действительности, в которой Барсуков ранее был вынужден обитать.

Опишем произошедшие события от конца к началу. Раскрутим, так сказать, клубок времени, дернув за хвостик кармы Семена Барсукова. С этой самой кармой у него сложные взаимоотношения, и мы к ней еще вернемся.

Выйдя из высоченного небоскреба, почти двухметровый Семен пикнул призывалкой, и к нему спикировал взятый напрокат флайер. Барсуков нырнул в тесную кабинку бюджетной модели, предназначенной для среднестатистического стопятидесятисантиметрового японца и, скрючившись, попытался задать маршрут. Но в этот самый момент на маленький флайер рухнул огромный мусоровоз с бортовым номером 18–04-25, и Семен перестал представлять интерес для пригласившей его потрудиться на благо Японии японской корпорации. Зато стал очень интересен другой корпорации, трансконтинентальной, практически общемировой.

Почему с неба упал вонючий самосвал? И вообще, чего он там делал? Так по маршруту следовал, наряд выполнял по сбору всякой гадости. Ведь на дворе уже 2117 год, как-никак мусорит народ много и регулярно. Кризис перепроизводства, что поделать. На улицах пробки. Поэтому мусоровозы, как большинство прочих транспортных средств, научились летать.

У мусоровозов очень ответственная и важная работа. На них люди надеются. Если они забастуют, Токио зарастет грязью по самые шпили небоскребов уже на третий день к обеду. Москва или какой-нибудь там занюханный Вашингтон продержаться пять. Но мусоровозы бастовать не станут, потому что внутри летающих махин нет ни людей, ни узбеков. А есть мааааленький такой приборчик, обеспечивающий связь с диспетчером.

Диспетчер, посылающий на него команды, бастовать тоже не станет, поскольку он – искусственный интеллект. Ну, если говорить откровенно, не совсем интеллект, в шахматы не играет и книги умные, такие как эта, не читает, но со своей задачей справляется замечательно. И даже удовольствие от процесса получает.

Интеллект этот обитает не в каком-нибудь заштатном компьютере, стоящем в темном сарае, а в самой настоящей Нейросети.

Уже более пятнадцати лет назад гениальный ученый, Гога Адольфович Фаш, создал глобальную сеть подключенных друг к другу человеческих мозгов. Не единолично создал, конечно. Гога Адольфович – технический директор огромной Корпорации, а не чокнутый профессор, ворующий в подворотнях у пролетариата серое вещество. Хотя да. Профессор. Шестикратный лауреат Нобелевской премии и множества других премий, помельче. От такого количества ума в одной единственной черепушке не мудрено и чокнуться.

Но в данном случае, все было просчитано, смоделировано, спрогнозировано, распланировано и обдумано очень тщательно. И не только Гогой Адольфовичем, а целой толпой очень грамотных специалистов. Короче, Нейросеть была создана и стала наращивать мощности.

Как? За счет подключения дополнительного биоматериала. Сиречь мозгов.

К огромному сожалению Гоги Адольфовича и его коллег, желающих продать свой мозг для подключения к сети находилось не очень много. Да что юлить, ни хрена таких желающих не было. За редкими исключениями, практически незначительными на фоне грандиозности проекта. Поэтому, пришлось пойти на хитрость. Даже несколько хитростей.