Марс, 1939 - стр. 18
Трос натянулся, липучки держали мертво.
– Не поддается, – пробормотал Вано.
– Увеличьте усилие до ста пятидесяти килограммов.
Вано повернул регулятор «мураша».
Может, действительно не тянуть, а толкать?
Но тут плита подалась и повернулась, повернулась, как самая обыкновенная дверь, на вертикальной оси.
Пуля, выпущенная из карабина «Тимур», в условиях марсианской атмосферы за первую секунду пролетает тысячу семьсот пятьдесят метров и совершает за это время три тысячи триста оборотов вокруг своей оси. Если встреченное препятствие содержит в том или ином виде воду, происходит пробой звукового барьера, что ведет к гомогенизации всех водосодержащих структур. При дальнейшем снижении скорости пуля распадается на двенадцать сегментов-лепестков, которые, продолжая вращательное движение, расходятся радианом в сорок пять градусов, оставляя за собой то, что в обиходе называется фаршем. Сконструированный для поражения некробиотических структур, «Тимур» применялся и в условиях марсианской колонии, поскольку обычное стрелковое оружие оказалось малоэффективным против представителей марсианской фауны.
Сейчас Ильзе выпустил в образовавшийся проем все пятнадцать пуль менее чем за шесть секунд.
– Стреляйте! Стреляйте же! – кричал он, дрожащими руками меняя магазин.
– Куда? – Вано крепко держал револьвер обеими руками, но цели – не видел. Хотя после «Тимура» его пукалка – что одеколон после бритья.
– Дракон! Вы что, ослепли? – Наконец магазин встал на место.
– Я ничего не вижу, – твердо сказал Вано.
– Он ушел, ушел вглубь!
– И я не видела, – подала голос Тамара.
– Смотреть, смотреть нужно было!
– Я смотрю…
За дверью в криптоновом свете «жирафы» виднелся коридор. Самый обыкновенный коридор, уходящий вдаль. Стены уже не мозаичные, а выложены одноцветными шестиугольниками. Никакое существо укрыться здесь просто не могло, но…
Ильзе вызвал Миадзаки:
– Эй, поверхность, что видели?
– Всё видели, всё слышали, всё записывали.
– Дракона, дракона зафиксировали?
– Нет, Ильзе-сан. Возможно, неудачное расположение камер тому виной, но никого, кроме вас, мне увидеть не удалось.
– Повторите запись в замедленном режиме.
– Слушаюсь, Ильзе-сан.
Насчет неудачного расположения камер Миадзаки сказал, не подумав. Стояли они на «жирафе» так, что обеспечивали практически круговой обзор в разрешении одна минута, и по фронту – одна десятая минуты. А фронтом как раз и являлись дверь и прилегающее к ней пространство.
– Извините, Ильзе-сан, камеры не зафиксировали присутствия других существ. Только…
– Только?
– Только ваше месторасположение в поверхностной системе координат вдруг сместилось на… на сорок восемь метров. Сместилось, а через восемь секунд вернулось на прежнее место.