Марой и хранители - стр. 104
Разрешение пить, сколько влезет, Рене не оспаривал, хотя интуиция предупреждала о возможном похмелье. «Ничего, с этим как-нибудь справлюсь», – решил Рене, заранее настроив себя на очищение с помощью физической нагрузки и водной магии.
Так же, на всякий случай, подозревая, что Некроманту захочется обнимать служанок, предупредил: «Никаких поцелуев, обещаний и приставаний». Тогда Некромант выторговал себе (как знал!) право щупать только молоденьких симпатичных крошек, если те вдруг попадутся «в этом доме престарелых». Теперь Рене надеялся, что при встрече с Ланзой можно будет сослаться на перебор в хмелёвке.
Отдельные пункты были посвящены Арману и Анри. Некромант на удивление покорно соглашался со всем, что выдвигал Рене. Заржал на «Не искушать, не приставать, не целовать и не вынуждать к поцелую»:
– А что, могут?
– Нет, если вы не поспособствуете. Кстати, хочу, чтобы после окончания договора я мог признаться им, что вы арендовали моё тело. Это на тот случай, если вы совершите ошибку или мне придётся менять свой образ жизни.
Ну, ещё бы не согласился: уязвить инквизитора своим присутствием рядом с ним! Пригодилось условие, иначе ходить бы Рене с синяками…
Отдельным пунктом стояло неразглашение главной тайны о личности Мароя. Любой намёк, который мог заставить хотя бы задуматься, грозил Некроманту немедленным расторжением договора в пользу Рене. Чёрный поклялся, что меньше всего этого хочет, ибо ему страсть интересно увидеть, как всё закончится естественным образом. Какой-то «матушкин легаж» его неимоверно волновал. И, надо же, наплёл про какого-то Предвестника!
После откровенного разговора с Анри можно было уже не думать про его подлинную личину: инквизитор сам обещал рассказать, как что-то прояснится. Хотя не исключал: метафорические намёки подлого Некроманта про статус принца вполне могли относиться просто к картам.
В общем-то, случившееся на кухне расстроило Мари, которая чувствовала обиду на Ленуара за его игнорирование её в последние два дня перед прощанием. Это были последние дни, когда инквизитор и Мари могли утрясти разногласия и остаться добрыми друзьями, братом и сестрой. Вместо этого он заставил её чувствовать себя виноватой и, возможно, так бессознательно рассчитался за удар по самолюбию.
Но и платить ему той же монетой не хотела. Видела, что слова Некроманта полоснули по сердцу зеленоглазого, оттого и своё заболело, а чёрная сволочь лихо повернул, понимая, о чём она в этот момент думает: «Всё будет хорошо у огненной королевы и водяного принца», – успокоил, называется. Присыпал солью свежий порез…