МАРОДЕРЫ. Книга первая. Бегство - стр. 15
На переодевание ушло всего несколько минут, после чего охотник запихнул маску и гидрокостюм в освободившийся мешок, добавил туда несколько увесистых камней, найденных в заиндевелой траве, понадежней затянул узел и отправил получившийся сверток назад в озеро.
Честно говоря, дыхательную маску Сергею было немного жаль. Он первый раз в жизни пользовался ею и сразу проникся уважением к этому удивительному аппарату. Сепарирующие мембраны позволяли втягивать растворенный в жидкости кислород, тем самым предоставляя ныряльщику возможность оставаться под водой сколь угодно долго. Такую вещь всегда полезно иметь в своем багаже, а иногда она может стать просто не заменимой… Вот то-то и оно, что иногда! Юноша укоризненно покачал головой. В мире просто пруд пруди всяких разных замечательных устройств и приспособлений. Ну, и что с того? Не тащить же их все с собой! Беглец всегда идет налегке. Его снаряжение должно состоять только из самых необходимых вещей.
Под аккомпанемент этих своих мыслей Корн сунул руку в карман куртки и вытянул оттуда ту самую, действительно сейчас необходимую вещь… просто позарез необходимую! Ей оказался старый, можно сказать древний пистолет. Машинка была выпущена в Австрии и называлась «Глок-19». Стреляла она пулями, которые разгонялись газами, возникающими при сгорании серого порошкового пороха. Древность несусветная! Грохот при выстреле получался такой, что на уши поднималась вся округа. И, тем не менее, это было оружие… единственное оружие, которое Сергею разрешили забрать из общественного арсенала их нищего клана.
Юноша не стал прятать пистолет обратно в карман. Наоборот, он взвел его и крепко стиснул в руке. Конечно, маловероятно, что хозяева возьмутся прочесывать весь берег озера, но, как говорится, береженого бог бережет.
Воспоминание об Ахмед-Хане и его головорезах заставило Сергея оглянуться и посмотреть на противоположный берег, с которого он только что и приплыл. Грязная темно-серая полоска была едва различима в утреннем сумраке. Само собой, преследователей юноша там разглядеть не мог, зато совершенно ясно увидел или лучше сказать почувствовал кое-что иное. Эта штука именовалась болью и смертной тоской. Сейчас молодой человек навсегда расставался с родным домом, а заодно и с прошлым. И хотя в этом самом прошлом оставались лишь руины и могилы, оно все равно казалось ближе, роднее и понятней того холодного и чужого мира, в который его грубо вышвырнула бессердечная сука судьба. Сергей вдруг понял тех людей, которые предпочитали терпеть лишения в родных краях, чем искать лучшей доли на чужбине. Сразу невыносимо заныло сердце и захотелось вернуться.