Мародер - стр. 17
Спустился через три ступеньки, как в детстве, прохлада подъезда резко сменилась облепляющей, влажной жарой. …Ух, денек какой жаркий наклевывается. Ничего, лекарствам ниче не будет, в будке прохладно. Так, забуриваемся в толпу… Дверь нам на фиг не нужна, мы к окошку поближе. Лишь бы лекарства не нашли. Да ладно, че грузиться – найдут, значит, найдут. А пока здесь бы не лохануться. Ишь ты, как бабки-то разволновались. Фу, блин, воняет-то как от них. Над прибывающей толпой висел шмелиный гул, все чаще прорезаемый противными взвизгами бабок. Едва ли не все старухи, словно сговорившись, держали в руках деньги. Держали эдак напоказ – мол, мы пришли покупать, за деньги, как положено. …У-у, с-с-суки старые. Все, что сейчас будет, именно они устроили. И что характерно – стоят как ангелочки, чирики показывают. Типа мы приличные, мимо проходили. Толпа на самом деле полностью управлялась бабками. Прислушавшись, в шуме можно было уловить некий нечеловеческий ритм; ему подчинялось все, начиная с перетоптыванья и кончая тональностью отдельных выкриков. Ахмет с неуместным, но все возрастающим интересом наблюдал образование из всех присутствующих женщин, начиная где-то с сорока – пятидесяти лет, некоего сверхорганизма, неявно, но жестко и целесообразно управляющего каждым своим элементом. …Бля, да это просто рой какой-то. Этот сверхорганизм явно себя не проявлял, однако каким-то загадочным образом всякий, стоящий перед хлебным, четко знал: мы пришли за едой. И мы ее возьмем и унесем к себе домой. И нам без разницы, как это произойдет. Стоящих на самом крыльце уже помаленьку начинали поддавливать, те отпихивались, все громче и злее матерясь, добавляли толпе градуса. Краем глаза отметил нескольких таких же, как он сам, молчаливо стоящих в стороне, с мешками. …Ага. Конкуренция, бля. Эти – мясо. Этот тоже, чмо какое-то. А вот с этим лучше не пересекаться. Ладно, значит, и не будем, спасибо за предупреждение. Хорошо, что он один. В мозгу тут же щелкнуло реле: Одному не надо. Надо бы коллективчик какой ни то… – сформулировалось, провалилось в темную воду долговременной памяти. Толпа готовилась – до начала оставались считанные минуты: нужен был повод, и поводом послужит малейшая затяжка с открытием – время открытия, девять часов, неумолимо приближалось. Ахмет заметил мелькнувший в темной глубине за стеклом розовый фирменный халат, мельком подумал о продавщицах – хоть бы не тупили и смылись вовремя. Разорвут ведь, запросто… Впрочем, это он перегнул – время рвать еще не пришло, шел всего-навсего четвертый день Пиздеца. …