Мармеладные улицы - стр. 3

Сергей, испытавший неописуемое блаженство, запрыгнув озябшим до предела в тёплую маршрутку, а состоялось это примерно час назад, вскоре пожалел о своих поспешных выводах, что худшее позади. Духота образовалась настолько сильная, что он жаждал вернуться на ледяную остановку или, по крайней мере, готов был, кроме шапки, которую давно снял, снять ещё и куртку, если бы имелась возможность. Но возможность не имелась, ибо маршрутка забилась народом более чем под завязку, и даже слегка пошевелиться удавалось с трудом. Ситуация усугублялась и тем, что вот уже полчаса все транспорты в радиусе двух километров застряли и продвигались лишь изредка с черепашьей скоростью. Таким образом, расстояние до остановки, на которой Сергею выходить, сокращалось по крупицам, и привычная каждодневная жара в салоне, неудивительная при подобном скоплении людей в час пик и обыкновенно терпимая, так как ехать меньше часа, теперь делалась совершенно невыносимой. Увы, но даже люк на крыше водитель успел плотно запереть в преддверии зимы. Сергей утомлённо жмурил глаза, щипавшие от падавших на них со лба капелек пота. Что говорить о волосах, шее и спине – здесь тоже всё промокло, как и у остальных попутчиков-бедняг. Наушники, выпавшие из ушей, были хаотично разбросаны по плечам, так как музыка не только не спасала, не отвлекала, но и начинала раздражать. Не хотелось также осквернять хорошую мелодию отвратительной обстановкой. Хотя глубокие вздохи, жалобное нытьё, переговоры о ерунде между знакомыми и мимолётная разнообразная брань между не знакомыми – не являлись лучше. Но Сергей, иногда фокусируясь на тех, кто рядом варился в собственном соку, будучи законсервированным в маршрутке, как килька в банке, понимал – ему пока везёт. Во-первых, он высокого роста, что позволяло дышать воздухом у самого верха салона, где тот чуточку, но, тем не менее, свежее и не столь ужасно спёрт, как, допустим, ниже головы на две. Так, например, страдала девушка в предобморочном состоянии, попеременно глотающая воздух ртом и пытающаяся безрезультатно махать на себя ладонью. Во-вторых, у Сергея не имелось при себе слишком тяжёлой сумки, как у парня, притеснённого к нему бок о бок, который то и дело перекладывал свою ношу с ладони на ладонь, каждая из коих уже была огненно-красного отлива. Сергей держал лишь лёгкий рюкзак с парой лекционных тетрадок. И, наконец, в-третьих, он стоял в середине маршрутки, что позволяло хотя бы расположиться в удобной позе, в отличие от тех, кто зашёл внутрь значительно позднее и сейчас топтался в начале, у самой двери, где народа больше. И, правда, кому-то там приходилось держаться лишь на одной ноге. Тем, кто сидел, легче, как могло показаться, не было, потому что на некоторых из них практически легли, и дышать там, соответственно, оказывалось вообще нечем. Сергей чаще наблюдал за женщиной в правой от него стороне, которая сидела и поминутно делалась зеленее и зеленее, отчего складывалось впечатление, что вот-вот и её непременно стошнит.