Маркиз де Вильмер. Мельхиор. Кора (сборник) - стр. 3
– Ах, сударыня, – отвечала я, – не знаю, посчастливится ли мне попасть в ваш дом, но позвольте поблагодарить вас за доброту и великодушие. – И с этими словами я проворно поцеловала руку маркизы, к явному ее удовольствию.
– А вдруг окажется, – сказала маркиза, помолчав и словно усомнившись в правильности первого впечатления, – что вы легкомысленны и немного ветренны?
– Этих недостатков за мной не водится.
– Надеюсь, но вы очень привлекательны. Это от меня тоже скрыли, а теперь чем внимательнее на вас смотрю, тем больше убеждаюсь, что вы удивительно хороши собой. Говоря по правде, меня это несколько тревожит.
– Отчего же, сударыня?
– Отчего? Ваш вопрос вполне законен. Видите ли, дурнушки почитают себя красавицами и, стараясь понравиться, выглядят смешными. Пожалуй, то, что вы привлекательны, стоит счесть за благо… Лишь бы вы этим не злоупотребляли. Послушайте, если вы вправду такая хорошая девушка и вдобавок сильная натура, расскажите мне немного о вашем прошлом. Любили ли вы кого-нибудь? Любили, не так ли? Иначе и быть не может. Вам двадцать два или двадцать три года…
– Мне, сударыня, двадцать четыре, но я могу рассказать вам только о единственном моем увлечении, да и то в двух словах. В семнадцать лет за меня сватался один господин. Он нравился мне, но, узнав, что мой отец завещал нам одни долги, сразу пошел на попятный. Я очень огорчилась, но забыла его и поклялась никогда не выходить замуж.
– Вы забыли о нем только из досады!
– Нет, сударыня, по здравому рассуждению. У меня нет приданого, но есть некоторые достоинства. Неразумный брак меня не привлекает, и я не только не досадовала, а даже простила того, кто оставил меня; простила ему все в тот день, когда увидела, что моей сестре и ее детям грозит нищета, и поняла, как страдает умирающий отец, которому нечего оставить своим сиротам.
– А вы встречались потом с этим вероломцем?
– Никогда. Он женился, и я его вычеркнула из памяти.
– И с тех пор вы ни о ком не помышляли?
– Ни о ком, сударыня.
– Как вам это удалось?
– Сама не знаю. Очевидно, было недосуг думать о себе. Когда люди очень бедны и борются с нищетой, у них всегда пропасть дел.
– Но вы так красивы! Вероятно, многие добивались вашей благосклонности?
– Нет, сударыня, такой человек не появился, да я и не верю, что кто-нибудь станет ухаживать за женщиной, если она его не поощряет.
– Рада это слышать, тут мы с вами единомышленницы. Стало быть, в будущем вы за себя не боитесь?
– Я ничего не боюсь, сударыня.
– А вы не думаете, что это сердечное одиночество омрачит вам душу и озлобит вас?