Марки. Филателистическая повесть. Книга 2 - стр. 6
– Что с вами? – закричали мы с Поповым в один голос. – Вы ранены?
– И где бандиты? – добавил я.
– Именно бандиты, будь они прокляты! Решили по лесу трубопровод вести, – великий физиолог показал в направлении разрытой канавы, отстраняясь от нас. – Мне ужасно неловко принимать вас в таком затрапезном одеянии.
Мы дружно принялись успокаивать старика и уверять его, что нам совершенно безразлично, в каком он костюме.
– Зато мне совсем не безразлично, – буркнул спасённый.
Едва Павлов произнес эти слова, как груз усталости и изнеможения от пережитого навалились на него. Он закрыл глаза и замолчал.
– Думал, сдохну тут, как последняя собака, – вяло промямлил он и принялся отковыривать налипшую грязь от штанины.
Мне показалось на короткий момент, академик готов был расплакаться, но он быстро взял себя в руки. Мы попытались осмотреть повреждённую ногу, но раненый только морщился и отодвигался от нас в сторону.
– Чего вы уставились? Закрытых переломов никогда не видели? – крикнул Павлов, и добавил требовательно. – Дайте же, наконец, мне пить!
К великому разочарованию физиолога, питья у нас с собой не оказалось. По иронии случая, из личных вещей академика мы догадались прихватить лишь его домашний тапочек, вещь в данных обстоятельствах совершенно бесполезную.
Стоит ли говорить, каких усилий нам стоило вернуться назад. Идти Иван Петрович совершенно не мог. Нам с моим другом пришлось соорудить из веток и проводов от ошейника носилки. На носилках, крайне медленно и ежесекундно боясь споткнуться и уронить бесценную ношу, мы двинулись в обратную дорогу. В пути мы делали остановки, бережно опуская носилки на землю. Тогда мы с Александром Степановичем тихонько переговаривались. Павлов стонал и на чём свет стоит ругал неизвестных строителей, а заодно и нас, забывших прихватить воду.
– До чего же он тяжёлый, – не мог не пожаловаться я шёпотом, так, чтобы раненый не услышал меня. – Да ещё и ругается постоянно. Будто он не по своей милости здесь оказался.
– Тяжёлый, в прямом и переносном смыслах. Тем более, не станем отплачивать упрямцу своей неприязнью, – тоже шёпотом отозвался профессор.
Наконец, мы с величайшей осторожностью внесли старика в дом и уложили на кушетку.
Академик Павлов снова попросил стакан воды. Я немедленно побежал на кухню и принёс.
– Так-то лучше, – причмокивая губами, отозвался он с кушетки, напившись и отпихнув стакан. Лицо слегка порозовело, но гримаса боли не покинула его. Из-под насупленных бровей нас рассматривали колючие глаза.
Затем в нескольких резких выражениях Павлов пояснил, что произошло. С недавних пор академик решил заняться спортом для поддержания рабочей формы. Он пренебрёг советами врачей. Привыкший всё самостоятельно проверять на практике, Иван Петрович решил в тот роковой день совершить длинную пробежку (для своего возраста почти что марафонский забег), длиною в пять километров. Пробегая по лесу самый трудный участок, он споткнулся о корягу и сломал себе ногу.