Маркетолог от Бога - стр. 21
Вернемся за стол. Мы беседуем о кино и кинотеатрах. Никита говорит, что любит во время фильма незаметно наблюдать за реакцией того, с кем он пришел, ему интересно попытаться чувствовать, как другой человек. Считаю, это хорошо. Почему-то представляю нас в кино вдвоем, как мы сидим рядом в похожих свитерах. И в зале больше никого.
Никита жалуется, что хочет текилы. Соня предлагает купить. Типа ему же нет двадцати одного года, поэтому она закажет, а он выпьет незаметно от официанта. Но Никита не сразу понимает схему, думает, что это она ему предлагает самому себе заказать текилы, и серьезно говорит:
– Мне нельзя.
– Почему? – не понимает Соня.
– Потому что мне еще нет двадцати одного.
Мы с Соней переглядываемся и начинаем смеяться в голос, а фраза «мне нельзя!» становится мемом вечера.
Ребята выпивают по текиле, а потом еще по одной. Я уже доцедила свой мохито. Толик предлагает забуриться к нему в общагу Физтеха. Я не хочу, потому что мне не улыбается ехать на электричке в заМКАДье, чтобы сидеть с кислой миной и наблюдать с одной стороны щенячьи лица Никиты и Сони, форсирующих каждую шутку, а с другой – статичное забрало Толика. Мне страшно смотреть на человека, у которого выражение лица не меняется. Я всегда думаю, что с таким вот лицом этот человек может делать все, что угодно, например закапывать труп. Даже не знаю. Никита обещает, что будет весело, он сыграет на гитаре. Это меня подкупает. К тому же завтра никуда не нужно, впереди у меня три выходных, так что – почему нет.
В холодной полупустой электричке мы пьем вино и веселимся, передаем бутылку по кругу. Никита хочет отобрать у меня вино, хотя я еще не сделала глоток, я говорю «не-не-не, тебе нельзя!» и грожу пальцем. Толик пародирует меня и потом улыбается. Это первая его эмоция за весь вечер. А значит, у него все-таки есть мышцы на лице, ну надо же. Мне спокойнее.
На станции «Оченьдалекоотмосквы» темно и опасно на первый взгляд. Мы идем мимо гопарей и общаг разного вида, Толик подбрасывает комментарии: «С этого здания постоянно падают», «А здесь живут бакалавры факультета аэрофизики и космических исследований – ФАКИ. Мы называем их просто и изящно: „ФАКИ-мудаки“». В таком роде. Наверное, это смешно.
Толик отдает блок сигарет охраннику, и мы проходим без пропусков. В лифте он говорит: «Люблю коррупцию». Смеемся. Мы пьяные и веселые.
В комнате на последнем этаже с номером, кажется, 532 две двухэтажные кровати и три письменных стола. Галстуки на спинках стульев, флаконы с мужским парфюмом. Легкий бардак – обычная комната парней. Мы открываем вино и наполняем кружки.