Маркетолог от Бога - стр. 18
Все должно было быть круто. Но я слишком серьезно относилась к работе, а Соня поступила в магистратуру РЭШ, в этот шаолиньский монастырь для экономистов. Последние полгода я прожила как в школе пифагорейцев. Подъем, зарядка, работа, бобы, вечерний моцион, сублимация. Разве что от имущества не отказалась, но это потому, что у меня никогда, кроме зубной щетки, ничего не было своего.
Сейчас я вам расскажу, что такое магистратура РЭШ. Туда поступают только умные, а выпускаются самые упертые. Из ста человек после второй сессии остается шестьдесят. Не успеешь с кем-то познакомиться, а он уже отчислен. А ты только вчера запомнил его имя. А он уже собирает вещи и едет обратно в республику Коми, например.
РЭШ – это когда ты приносишь домашнюю работу, препод говорит «спасибо», смотрит на часы, кладет ее в урну с мусором и добавляет: «Это – ноль баллов». Потому, что ты опоздал на две минуты. А ты эту домашку делал пятнадцать часов, ты не спал, не ел, на тебя смотрит вся аудитория…
Нужно вычеркнуть два года своей жизни, чтобы закончить РЭШ. И кто-то зачеркивает. Ведь так ты сможешь устроиться в крутейшую консалтинговую фирму и, работая по двадцать часов в сутки, через десяток-другой лет такой вот своей-не-своей жизни заработать денег столько, что хватит переехать на виллу в Калифорнию и до конца дней покупать кокаин и женщин, курить сигары. Кто-то сразу понимает, что это не для него. Как друг Сони, который однажды на вопрос «Ты сделал вторую задачу?» ответил: «Я хочу ездить на велосипеде по полям и лугам» – и забрал документы.
В общем, тут нужно очень захотеть, как, впрочем, в любом деле. Когда Соня уставала ботать, она садилась на диван и просила меня замотивировать ее. Она укладывала голову мне на колени, и я начинала рассказывать:
– Ты закончишь РЭШку, тебя пригласят в Голдман Сакс…
– Не хочу в Голдман Сакс, хочу в Блумберг.
– Хорошо. Ты уедешь Лондон, будешь огребать там бешеные деньги. Снимешь квартиру-студию в центре, и у тебя появится парень рок-музыкант, который будет таскать тебя по андеграундным тусовкам.
– О да, продолжай!
– Хах. А дальше я не знаю.
Вот так мы полгода просидели дома. Я расстроена, что Соня вылетела из РЭШ? Очень, да. Но как бы… нет. Потому что моя судьба – тусить, а делать это вдвоем всегда веселее. И теперь не держите меня. Я буду гулять и бить стаканы.
«Белорусская». Наша остановка, выходим.
Глава 4
Свет в окнах не горит. Похоже, Сони нет дома. Недавно мы шли с ней, она остановилась у светофора и посмотрела наверх, как я сейчас, и в шутку начала рассуждать, как будто меня нет рядом: «Темно. Видимо, Наденька еще не вернулась с работы». И было очень мило узнать, что она, довольно сдержанная в общении со мной, в мыслях называет меня Наденькой. У меня чуть слезы не навернулись.