Мария Каллас. Дневники. Письма - стр. 5

В Манхэттене, где Том поселился, было тоскливо и одиноко. Однажды он проходил мимо МЕТа[5], где в тот вечер давали оперу Доницетти «Мария Стюарт». В главной партии Джойс Дидонато. Возвращаться домой не хотелось. Со времен Парижа он ни разу не был в театре. Почему бы не сходить? Купил самый дешевый билет за 10 долларов. Думал, что посмотрит первый акт и уйдет. Но тут какой-то импозантный господин предложил ему место рядом на привилегированных местах в dressing circle[6]. «Мы с женой давно купили эти билеты, но она захворала и не смогла прийти».

– Это были роскошные места, – вспоминает Том. – Сцена как на ладони. Никогда я не получал такого удовольствия от музыки, голосов, постановки. Стыдно признаться, но это была первая опера в моей жизни. Когда я вернулся домой, то сразу же полез в YouTube искать другие записи Доницетти. И тогда я впервые услышал, как Мария Каллас поет «Лючию ди Ламмермур». Я не мог поверить, что это возможно, что на такое способен человеческий голос. Раньше я знал только ее имя. Ничего более. Я даже не представлял, в какое время она жила. Поэтому, когда я стал погружаться в ее мир, слушать ее записи, узнавать подробности ее личной жизни, у меня не было чувства какой-то временной дистанции. Наше знакомство началось так стремительно и спонтанно, что очень скоро я стал ее воспринимать как близкую родственницу. Знаете, как бывает, вначале мы не жили вместе, но виделись часто, потом стали проводить время вместе все больше, потом съехались и стали вести общую жизнь. Наверное, самое поразительное в этой истории – это ощущение духовной близости. Можно сказать, я встретил родную душу. При этом нас почти ничего не связывает. Вокруг меня никто ею не интересуется. Мои сверстники смотрят на эту мою страсть с подозрением. Но это не имеет значение, во всем, что я делаю в память о Марии, есть «сила судьбы». La Forza del Destino. Каллас любила про себя повторять, что она сама заложница и произведение собственной судьбы. В одном своем интервью она говорит: «Destiny is destiny, no way out» («Судьба – это неизбежность, тут выхода нет»). В общем, мы совпали абсолютно.

А дальше началось то, что на языке психиатров 50-60-х годов называется «синдромом Каллас». Тому Вульфу все время надо было ее слушать, добывать новые и все более редкие ее записи. Главным их поставщиком стал для него YouTube. Как человек деятельный и практический, он быстро проник в разветвленную сеть поклонников Каллас по всему миру – от Австралии до Бразилии с заходом в Европу и даже Сейшельские острова. Причем это люди самых разных возрастов: от очень немолодых, еще помнящих живую Каллас на сцене, до совсем юных. Один парень переписывал все ее старые пластинки и ставил на YouTube, чтобы все могли скачивать ее записи 40-х годов. Том вступил с ним в переписку. Выяснилось, что это австралиец двадцати с чем-то лет, который знает про Каллас все и с ходу может отличить «Норму» 1955-го года от «Нормы» 1961-го.