Мария, дочь Бургундии - стр. 21
Маргарет почувствовала, что ей холодно и неуютно. В темноте ей послышались шорохи, скрип и какие-то шаги, незнакомая комната с высоким потолком показалась страшной. И что это там, в углу? Она промучилась еще какое-то время, а потом решилась и разбудила мадам де Альвен, которая спала с ней в одном помещении. Та проснулась легко и быстро, как это свойственно пожилым людям. Позвала служанок, затопили камин, принесли факелы и свечи. Маргарет устроилась в кресле, ее укутали покрывалом, Жанна рядом с ней. Появилось сладкое теплое вино и теплое пиво, обильно приправленное специями. Это оказалось любимым напитком дамы де Коммин, что выяснилось только на родине, до этого она этот факт замалчивала.
– Вы переволновались, ваша светлость, ничего страшного, отдохнете, и все пройдет. Конечно, вы ведь очень молоды, а на вас столько всего свалилось. Сначала тяжелое бремя королевского звания, потом его потеря и предательство, долгая дорога, неизвестность впереди, а тут еще эти глупые голодные шуты, чтоб им было пусто! Они и правда много сделали для вашего отца и для сохранения наших земель, так что и проклинать-то их негоже. Других-то защитников почти не осталось.
– Жанна. – Пожилая дама уже давно попросила, чтобы Маргарет звала ее по имени. – Вы что-нибудь знаете о моем будущем? Что меня ожидает?
– Дитя мое. – И Жанна позволяла себе вольности, пользуясь положением старой воспитательницы ее матери. – Разное обсуждали. Конечно, вам подбирают достойного жениха. Думаю, долго ждать не придется. Но, простите меня, не мне вам об этом рассказывать. Я слишком долго была при дворе, чтобы не выучить некоторых правил. Одно из них – не вмешиваться не в свое дело. Думаю, ваша бабушка, отец и брат, которые занимаются сейчас этим вопросом, предпочтут сами поговорить с вами.
– Это вы меня простите, Жанна, я совсем потеряла голову и задаю ненужные вопросы. Все хорошо. Я была слишком радужно настроена, надо вернуться на землю. Только спать мне совсем не хочется. У нас так мало было возможности поговорить с вами.
– Да уж, если рядом наш поэт, то рта никому открыть не удается. Слова – это его хлеб, не станешь же у него его отбирать.
– Я давно хотела расспросить вас о матери. Мадам де Равенштейн рассказала о своем отце Филиппе, Изабелле, моей прабабушке, Карле, моем деде, но остановилась на рождении моей матери. Де Коммин и Молине много говорили о Бургундии и моих предках. У меня есть поэма Молине на смерть Марии. Но я все еще ее не представляю, какая она была, что любила. И как жила? Чем ближе мы к современным событиям, тем неохотнее все делятся своими знаниями. Вы ее воспитательница, кому, как не вам, Жанна, знать ее.