Марионетки - стр. 16
– А теперь самый главный вопрос. – Стэф сидел на обочине рядом с лежащим на боку котом. – Ты со мной или сам по себе?
В этот момент ему хотелось, чтобы кот выбрал свободу и избавил его от обязательств, но кот оказался не дурак. Когда Стэф заворачивал его в салфетку из микрофибры, он не пытался ни кусаться, ни царапаться, лишь тихонько взвыл, когда салфетка коснулась раненного бока. И на пассажирском сидении машины он смотрелся вполне органично, несмотря на жалкий вид, свалявшуюся шерсть и блох. Про блох Стэф старался не думать, про блох пусть подумают в том самом лучшем столичном приюте.
– У меня ещё дела, – сказал он и завел мотор. – Постарайся не помереть, Братан.
Кот посмотрел на Стэфа с укором, а потом зевнул во всю пасть и заурчал. Стэф усмехнулся и тронул автомобиль с места. Теперь главной его заботой стало плавное перемещение в пространстве, чтобы без лишней тряски и лишних кошачьих страданий. Впрочем, тряска Братана нисколько не смущала, потому что урчание плавно перешло в сопение. Кот уснул. Было это проявлением доверия или проявлением крайней степени изможденности, Стэф не знал, но в глубине души ставил на доверие.
Кот не проснулся даже тогда, когда Стэф остановил внедорожник под старым вязом и заглушил мотор. Дальше он собирался идти пешком. По его прикидкам до домика в стиле «а-ля рюс» оставалось совсем ничего, а он не хотел привлекать внимание, поскольку планировал всего лишь осмотреться и оценить обстановку. Брать с собой кота он тоже не собирался. Поэтому, чтобы Братан не задохнулся, оставил боковое окошко приоткрытым, а сам направился к озеру.
В отличие от облюбованного селянами и туристами ближнего берега, этот выглядел топким и неуютным. Неуютностью и топкостью он напоминал болото. Стэфу подумалось, что подобное место вряд ли могло заинтересовать простого обывателя, но подходило Стеше и очень подходило её зверю.
Соваться к воде Стэф не стал. Всмотревшись, он обнаружил тропу, петляющую параллельно грунтовке между прибрежными деревьями и зарослями ивняка. По ней и пошел. Шел недолго, минут пять. Вскоре ландшафт изменился, почти непроходимые кущи ивняка расступились, являя пасторальную картинку загородного бытия.
В реальности домик был ещё симпатичнее, чем на фотографиях. Симпатичнее и основательнее. Солнечные лучи, пробивающееся сквозь густую крону векового дуба, золотили бревенчатые стены и темные доски террасы. На какое-то мгновение Стэфу показалось, что он оказался не в самом центре цивилизации, а в самом центре непроходимой топи, рядом с болотным домиком. И вот-вот из темной водной пучины вынырнет то ли рыба, то ли змея, то ли мегалодон.