Марина Голуб в жизни, театре, кино. Воспоминания друзей - стр. 20
В труппу «Шалома» Марина поступила в тот период, когда у нас явным лидером была Анетта Табачникова. Я боялся, что между ними возникнет конкуренция: слишком мощный у каждой был темперамент. Но обе они в силу своего изумительного воспитания повели себя замечательно, став, как мне показалось, подругами.
Но Анетта решила переехать в Израиль, и мне ничего не оставалось, как отдать Марине солидную часть её ролей. Думал, произведу замену, чтобы не оголять афишу, а постепенно в репертуаре появится что-то специально для Марины. Но Марина даже в этих вводах стала играть так интересно, ярко и замечательно, что очень скоро стала первой актрисой «Шалома». Подчеркну: русской актрисой еврейского «Шалома». На гастролях в Евпатории, помнится, какая-то дама поднялась на сцену, вручила Марине букет и сказала:
– Я не знаю, кто вы по национальности, но вы наш человек.
Это совершенная правда: она обладала талантом межнационального масштаба!
Кстати, в её успехе особой моей заслуги нет. Она сама всё знала и умела, а я просто сформулировал задачу:
– Марина, ты должна стать артисткой дефицита, то есть ты должна выходить на сцену, чтобы дать зрителю то, чего ему не хватает, – любви, справедливости, хорошего настроения и подъёма в собственных глазах. Никогда не думай о том, как ты выглядишь. Женщинам ведь свойственно смотреть на себя со стороны, но у тебя совершенно особая стезя: ты должна быть только в процессе отдачи своего, и тогда всё это к тебе вернётся.
И, действительно, народная любовь буквально накрыла её с головой именно благодаря этой душевной щедрости.
У Марины было два особых качества. Первое – она ярчайшая индивидуальность, которая растворялась в своих персонажах. Она относилась к зрительному залу как к своему партнёру: не дистанцировалась, не «пережидала» аплодисменты, а, наоборот, обыгрывала каждую мелочь. Она произносила монолог еврейской жены и непременно провоцировала какого-нибудь зрителя – хотела услышать его реакцию. Если в зале кто-либо тяжко вздыхал, Марина тут же обращалась к нему со сцены:
– У тебя такая же ситуация?
И подобные реплики не были заготовкой. У неё между импровизацией и существованием «в образе» не оставалось ни малейшего зазора. Всегда органична, всегда активна и при этом проста. Только простота эта на самом деле была обманчивой: в её душе невероятная актёрская стихия бушевала.
А вторым её важным качеством были хореографические данные. Уже в ту пору Марина не была Дюймовочкой, но двигалась изумительно, божественно танцевала… Я не преувеличиваю. Моя жена, главный балетмейстер нашего театра, всегда выдвигала её на первый план: современные танцы она исполняла так, что мужчины глаз не могли оторвать.