Марина Голуб в жизни, театре, кино. Воспоминания друзей - стр. 16

Кого бы ни играла в тех капустниках Марина Голуб – библиотекарш и директрис, продавщиц и соседок, брошенных жен и чиновниц, – она всегда создавала характер, давала ему объём, доводила зрителей и до смеха, и до слёз.

– Конечно, в капустном жанре Марина задавала высочайшую планку, – говорит актриса Юлия Рутберг. – Нас всегда друг к другу тянуло: родство душ было невероятное. Маринку обожали мои родители, она обожала мою семью. Виделись нечасто, но если встречались, то это был фонтан. А впервые я увидела её не в Доме актёра, а на учебной мхатовской сцене. Я тогда училась в школе и каким-то чудом попала на «Хэлло, Долли!». Вы можете себе представить, что такое была для меня Марина, которая была уже субМарина, а я по своему статусу являлась, наверное, килькой, которая плавает в томате. Я даже представить себе не могла, что эта звезда, эта небожительница сможет когда-нибудь о чём-то со мной поговорить. Где она, а где я. Пропасть.

Но со временем в Доме актёра мы действительно встретились. Встретились благодаря Маргарите Александровне Эскиной и, конечно, Люсечке Черновской. За десять лет мы создали какую-то немыслимую команду, которая на Старый Новый год на всех капустниках брала аудиторию, состоящую из мэтров. Это находящийся в самом расцвете своего творчества Марк Захаров, это сидящий рядом Олег Табаков, это Александр Ширвиндт, Михаил Державин, Александр Абдулов, Олег Янковский, это Петер Штайн, специально приезжающий к нам в гости, это Хазанов, Жванецкий, Горин… Мы проходили по гамбургскому счету, и никто нам спуска не давал. Нас ждали, ждали…

Время было совершенно великолепное. Один раз получилось так, что мы с Маринкой справляли Новый год у Маргариты Александровны (она нас пригласила в дом отдыха на Лосином острове). И это было незабываемо. Мало того что мы всю ночь бесились, на следующий день мы всё допили, а вечером вроде как стали разъезжаться. И Маринка решила заехать к нам на кофеёк минут на пятнадцать и засиделась до пяти утра. Причем договорить до конца с ней было невозможно, потому что, чем больше ты общался, тем отчётливее (несмотря на количество выпитого) понимал, что разговор бесконечен, поскольку он касался всего. Она в этом смысле была бездонной рекой – без берегов и без дна, потому что с ней можно было говорить на любую тему. Это тот редкий случай, когда прекрасный человек, душевный, любящий, открытый, обладал большим артистическим талантом. И, вполне естественно, этот очевидный талант формировался вопреки стереотипам, актёрский путь Маринки был восхождением.